Пару минут все молчали, осмысливая сказанное. Бред полный. Я тоже ничего не поняла из этой белиберды. Ладно, вру, кое-что поняла. Спасение, это я, а вот дальше мой мозг зависает. Какой путь и кто не выбрал. Кто и какой мир будет возрождать? А главное, за каким светом и кому топать. Ведь если меня источник таким образом просвещает, то вся эта ахинея касается меня? Так путь я выбрала давно. Сейчас тут шороха наведу и домой. И при чем тут свет? В общем одни вопросы и ребусы.
— У кого какие мысли? — спросил первый, и я вся превратилась в слух. Может они что ни будь поняли.
— Я вообще не понимаю, зачем ломать голова, все будет, как будет — отозвался четвёртый. Именно от него как и от пятого несло духами помойки.
— К тому же есть и другой выход — сказал пятый.
— Ты намекаешь на изменённых? — выплюнул первый.
— Не намекаю, а говорю прямо. Зачем нам такая зависимость?
— А ты уверен, что новая жизнь тебе придётся по вкусу — в разговор вступил второй — Сейчас ты уважаемый лорд, элита, а кем будешь?
— Я уже говорил своё мнение и остаюсь при нем — перебил его пятый.
По ходу началась просто грызня и я решила покинуть это неприятное общество. Просочившись сквозь дверь, я проснулась.
Странное ощущение. Да и самочувствие тоже. Снарк так и не появился, и судя по тому что я проснулась сама, а не от тумаков Фриды, она все ещё ублажает эту наглую, чёрную морду. Плюнув на всё и всех, я отправилась спать.
Резкий звон колокольчиков заставили меня подпрыгнуть на лежанке. По другому я своё спальное место назвать не могла. Да и вообще комната напоминала кладовку. Тёмное помещение размером два на два с форточкой под потолком. Вдоль одной стены сбиты доски с мешком соломы в место матраса, а с другой крючки на стене для одежды. Радовали только чистое постельное белье и ароматные полотенца. Про удобства я вообще молчу, они в коридоре и общие.
Быстро приведя себя в порядок, я побежала на кухню.
* * *
По дороге встретила Тифу, мы перебросились с ней парой слов и договорились вечером сходить развеяться. Уже подходя к кухне, меня окликнул недовольный и злой голос Фриды.
— Эй ты, стоять. — я остановилась и повернулась к ней лицом. Невыспавшаяся и не довольная всей жизнью Фрида, шла ко мне сжимая кулаки и играя скулами. Сложилось стойкое убеждение, что сейчас меня будут бить.
— Ты что себе позволяешь? — заорала она на меня, я же не понимая, о чем она говорит, хлопаю глазами.
— Ты, безродная тварь, посмела нарушить мой приказ — краснея от злости, она все ближе подходит ко мне — Твоё место на кухне. Хочешь вылететь от сюда? Так я тебе это вмиг устрою.
Чёрт. Да что же это происходит? О чем это она? Я же никуда не ходила, если не считать полёта, но о нем невозможно узнать.
— Что ты лупаешь на меня своими глазами — заорала она, хватаясь меня за подбородок — А то я не знаю, что ты ночью пыталась пробраться в покои повелителя!
Ну все. Она меня взбесила. Мало того, что обвиняет непонятно в чем, мне этот повелитель и даром не нужен, так ещё и хватает за лицо. Ну не люблю я, когда ко мне притрагиваются, особенно так. Раздражение и злость накрывают меня с головой. Понимаю, что нельзя так делать, но уже не могу остановиться, вырываюсь и посылаю ей в грудь одно за другим, заклинание связанных рук и успокоительное. Фрида шмякнулась на свою ну очень большую пятую точку, глаза закатились, а я, зная, чем это обернётся, побежала прочь.
В кухне с улыбкой меня встретила Марта и предложила позавтракать. Пока я наслаждались яичницей, и пыталась успокоиться, Марта рассказала мне, что этой ночью одна из служанок пыталась попасть в покои повелителя, кто это был, никто не знает, так как ей удалось вовремя сбежать, и с любопытством и вопросом в глазах посмотрела на меня.
— Марта, да вы что? Это не я- аж яичницей подавился от возмущения — Зачем мне этот бесчувственный чурбан?
— Я знаю, милая и верю тебе — она с нежной улыбкой на лице погладила меня по голове. От её прикосновения вся злость и раздражение тут же исчезли — Только вот Фрида считает иначе.
Я только смущённо улыбнулась, давая понять, что разговор окончен. Ну не рассказывать же ей, что я натворила. И так ближайшие пару часов все в замке будут стоять на ушах.