– Добро пожаловать в Данстан-плейс, – заворковала женщина. – Как приятно принимать гостей! Конечно, я никого не ждала… – Увидев сундуки и сумки, она воскликнула: – О Боже! Да вы собираетесь у нас погостить! Какой приятный сюрприз! – не останавливаясь ни на минуту, она закричала: – Ганни! У нас к обеду будут гости.
– Я не остаюсь, – проворчал извозчик, выгружая последнюю коробку и забираясь на свое место.
Эдвард подошел к повозке и отвязал жеребца Корда. Как только извозчик развернул повозку и погнал лошадей в направлении, откуда они приехали, Корд сосредоточил внимание на женщине, стоящей на веранде.
– Кто вы? – резко спросил он.
– Как! Я Ада Данстан. А кто вы, сэр?
– Кордеро Моро.
– Кордеро! – Глаза женщины моментально наполнились слезами.
С удивительной легкостью Ада Данстан почти слетела по ступенькам, бросилась к Корду и обняла его, заставив прижать руки по швам. Беспомощный Корд только и мог, что смотреть на макушку женщины, в то время как Ада, прижавшись щекой к его груди, сжимала его все крепче.
– Кордеро, я твоя тетя Ада. Ты помнишь, твоя мама когда-нибудь обо мне говорила? – Она отстранилась и закинула назад голову, чтобы рассмотреть высокого молодого человека.
Корд настолько удивился откровенному обожанию, с которым обняла его эта старушка со щечками херувима, что потерял дар речи. Когда она наконец его отпустила, ей на глаза попались Фостер и Эдвард.
– Да это никак Арнольд и Лэнг! – воскликнула она, называя слуг по фамилии. – Последний раз я вас видела, когда отец отправил вас обоих в дом к Элис, сюда на Сан-Стефен.
Эдвард и Фостер заулыбались, признательные за то, что она их узнала, и в один голос заявили, что очень рады ее видеть.
– Сколько же времени вы здесь живете, тетя Ада? – поинтересовался Корд.
– Ну, я точно не знаю. Думаю, лет одиннадцать.
– Одиннадцать лет? – Корд взглянул на Селин. Его жена смотрела на Аду Данстан с не меньшим любопытством, чем он сам.
– А кто эта очаровательная юная леди? – спросила Ада, поворачиваясь к Селин.
– Это Селин… моя жена. – Представляя девушку, Корд повернулся к ней. Ему показалось, что при появлении Ады у той стало легче на душе. – Так вы сказали, что живете здесь одиннадцать лет, тетя Ада? – напомнил Корд.
– Вижу, тут надо многое объяснить. Если вы внесете вещи до того, как пойдет дождь, я распоряжусь, чтобы Ганни принесла холодные закуски, и мы сможем поговорить.
Ада развернулась и направилась к лестнице, аккуратно подобрав подол платья, так что показались кружева ее нижней юбки. Она споткнулась на верхней, разбухшей от дождей ступеньке, из которой сыпалась сухая труха, но удержалась на ногах.
Засмеявшись, Ада остановилась посреди веранды и крикнула через плечо:
– Этот старый дом нуждается в более тщательном уходе, чем я могла ему обеспечить! – Она посмотрела на Селин и снова улыбнулась. – Жена Кордеро! Элис будет так довольна!
Оборвав себя на полуслове, словно и так слишком много сказала, женщина заспешила внутрь дома, прежде чем кто-либо успел задать ей вопрос.
– Ты думаешь, она имела в виду твою мать? – спросила Селин у Корда.
– Моя мать умерла.
Здесь, в доме, где его мать любила, смеялась и дарила ему, маленькому мальчугану, столько радости, Корду было мучительно больно произнести эти слова слух.
– Я уверена, что она сказала: «Элис будет довольна»… – тихо повторила Селин.
– Я вполне допускаю, что эта женщина немного не в себе.
– Она всегда такой была, – сообщил Фостер, направляясь к лестнице с коробками в руках.
– Но все-таки хорошо обнаружить приятный сюрприз, – добавил Эдвард, следуя за Фостером в дом.
Корд снова посмотрел на Селин. Больше откладывать было нельзя. Рано или поздно ему придется войти в дом. Тетя Ада ждет их. Селин необходимо укрыться от зноя. Он протянул ей руку, не успев сообразить, что делает так, словно в этом мире нет ничего более естественного, она позволила ему повести себя наверх по ветхим ступенькам.
Обратной дороги теперь не было. Он приехал домой.
Построенный на вершине холма, дом был спланирован так, что окна почти всех комнат выходили на бирюзового цвета море. Внутренняя обшивка стен полиняла, там, где сквозь оконные рамы во время тропических ливней проникала вода, образовались большие темные пятна. Мебель нуждалась в новой обивке, портьеры подошли бы разве что для пополнения гардероба какого-нибудь оборванца. Эдвард был настолько огорчен, что Фостеру пришлось отправить его в предназначенную для них комнату. Но для Селин не составило труда представить, каким может стать этот дом, если приложить немного усилий.
