– О небо, сейчас, Кордеро! – закричала она, и ей показалось, что тело ее разлетается на тысячи маленьких кусочков и в ней бьется тысяча сумасшедших сердец. – Ну же, Корд, давай, вместе!
– Селин!
Ее имя прозвучало в его устах словно молитва, и он последним сильным толчком вонзился в ее жаждущее лоно. Его семя пролилось на благодатную почву, и он возблагодарил Бога за то, что Селин жива и лежит в его объятиях.
– Тебе следовало мне сказать, что ты не шутишь насчет сюрприза. Я ни за что не стала бы тебя отвлекать, – говорила Селин, натягивая новое, теперь уже сильно помявшееся платье и завязывая под грудью ярко-зеленую ленту.
– Именно поэтому я и не сказал тебе, что это серьезно. – Корд заправил рубашку в брюки и нагнулся, чтобы натянуть сапоги.
– Где мои туфли? – Селин стояла на коленях и заглядывала под кровать. – Темно-зеленые.
– Может, в шкафу?
– Мне кажется, я сняла их как раз перед тем, как пойти в ванную.
Он опустился на четвереньки рядом с ней, разыскивая потерявшиеся туфли.
– У тебя нет другой пары?
– Но они хорошо подходят к этому платью.
– Разве это важно?
– Это зависит от того, что за сюрприз ты приготовил. Это важный сюрприз, или один из тех обычных вечеров, которые устраивает Ада ради того, чтобы все отведали ее новое блюдо, и ради которых все обязаны одеваться в вечерние туалеты?
Корд притянул Селин к себе.
– Нет, это важнее, – тихо сказал он, держа ее за плечи, поглаживая их большими пальцами и заглядывая прямо ей в глаза.
– Что же это такое, Корд?
– Ты выйдешь за меня замуж, Селин? Она засмеялась, и от этого смеха его сердце наполнилось радостью.
– А тебе не кажется, что уже немного поздно? Ты что, слишком долго находился сегодня на солнышке без шляпы?
– Я серьезно. – Он отпустил ее плечи и сжал руками ее ладони. – Вышла бы ты за меня замуж, будь у тебя возможность выбора?
– О Корд, – прошептала она, прижимая к груди его руки. – Я выходила бы за тебя замуж снова, снова и снова! Я не променяла бы ни минуты этой жизни… – Она замолчала и, склонив голову, казалось, о чем-то задумалась. – Ну, может быть, я хотела бы забыть о суде и о том дне, когда меня собирались повесить, но… все остальное – ни за что!
Он поднялся и помог ей встать на ноги.
– На закате мы поженимся. Правда, благодаря этой прекрасной прелюдии мы уже почти опоздали.
– О чем ты говоришь?
– О сюрпризе. Мы снова с тобой женимся. На сей раз с цветами, гостями и большим приемом, как это и должно было быть в прошлый раз. Только теперь это будет брак по любви.
– Где?.. Когда?.. – Она была тоже удивлена, что не могла сформулировать ни одного вопроса.
– В саду, как только ты найдешь свои проклятые туфли.
В доме было непривычно тихо и пусто – совершенно не так, как бывало всегда, когда посреди дня в нем царили шум и суета. Селин сгорала от нетерпения, недоумевая, когда же Корд успел придумать эту вторую свадьбу и как ему удалось заручиться помощью всех вокруг, но сохранить все от нее в полнейшей тайне. Он торжественно проводил ее вниз по лестнице, настояв, чтобы она оперлась на его руку и шла с высоко поднятой головой. Когда они спустились на первый этаж, он остановился, заправил ей за ухо непослушную прядь волос и улыбнулся. Потом подошел к маленькому столику около входной двери и взял букет из цветков гибискуса и мирта.
– Ты выглядишь ослепительно, Селин. Ты самая красивая невеста из всех, что я видел в своей жизни. – Он вручил ей букет и поцеловал ее, на сей раз очень быстро, боясь, что не удержится и снова унесет ее назад, в спальню.
Она взяла цветы и прикоснулась пальцами к нитке крупного жемчуга на шее.
– Мне хотелось бы, чтобы с нами был Огюст.
Корд только улыбнулся. Когда он вывел ее на веранду, выходящую на террасу, Селин даже задохнулась от удивления и неожиданности: собравшиеся приветствовали их громкими возгласами. На террасе находились не только домашние – Ада, Говард Уэллс, Фостер и Эдвард, но также Огюст, красивый и очень похожий на Кордеро, стряпчий Огюста – Тимоти Тинсдейл, вернувшийся из Англии, все недавно получившие свободу рабы поместья Данстан-плейс – от стариков до младенцев, ревущих и хнычущих на руках у матерей, и, конечно, весь экипаж «Прекрасной леди».
