– Мне не нужен надсмотрщик, – сказал Корд, даже не пытаясь скрыть сквозившую в голосе горечь. Он отшвырнул бутылку, и она с глухим звуком покатилась по полу. – Почему бы тебе не пойти вниз и не поиграть с Тони? Или помоги угощать отца Переса пирожными и кларетом.
– А ты намерен упиться до смерти?
Корд не мог бы точно сказать, что больше его взбесило: неподдельная забота во взгляде Стефена или открытая жалость, сквозящая в его тоне. Проигнорировав и то и другое, он промолчал, так что Стефен вскоре удалился по галерее в собственную комнату.
Дождь усилился, с неба лился сплошной водный поток, искрящийся в свете, пробивающемся из окон дома. Вдалеке просматривались лишь несколько фонарей.
«Ты намерен упиться до смерти?» Прощальный выпад кузена не давал ему покоя.
– Хотел бы я, чтобы это было так просто, – прошептал Корд куда-то в сырую ночь.
Он оказался слишком труслив, чтобы заставить себя напиться до смерти, ведь не было никакой гарантии, что ночные кошмары не будут преследовать его неотступно даже на пути в преисподнюю.
Селин только раз или два в жизни присутствовала на мессе, поэтому, укрывшись в глубокой тени кафедрального собора святого Людовика и моля Бога помочь ей выбраться из города, чувствовала себя почти самозванкой. Девушка плотнее закуталась в накидку и постаралась унять дыхание. Волосы под капюшоном были влажными и спутались, туфли промокли насквозь, юбка была забрызгана грязью. Единственное, что у нее оказалось с собой, – это монеты, спрятанные за лифом платья. У нее не было времени прихватить что-то еще. Селин остановилась возле церкви на несколько секунд: принять более спокойный вид и унять резкую боль в боку.
Прислонившись к углу здания, она заметила подъезжающий прямо к собору экипаж. Селин сделала шаг назад, стараясь держаться в тени, и оттуда наблюдала, как слезает с козел извозчик. Он встал посреди улицы, споря о чем-то с невидимым пассажиром. Наконец, после короткой дискуссии, возница покачал головой, сплюнул и снова забрался на свое место. Дверца распахнулась с такой силой, что ударилась о стенку экипажа.
Селин увидела, как из кареты вышла женщина в темной накидке с капюшоном, застегнутым под подбородком массивной золотой брошью, сверкнувшей в свете тусклого фонаря. Придерживая подол платья, чтобы не испачкать его в грязи, незнакомка решительно направилась прямо к дверям собора. Только сейчас Селин поняла, что женщина обязательно пройдет совсем рядом с ней, но было слишком поздно.
Затаив дыхание, Селин ждала, надеясь, что сможет спрятаться в тени. Каблучки туфель незнакомки решительно стучали по мокрому деревянному настилу. Из-за завесы дождя все отчетливее проступала фигурка в накидке. Селин зажмурила глаза и затаила дыхание. На какое-то мгновение девушке показалось, что ей удалось остаться незамеченной, поэтому она даже вздрогнула от испуга, когда женщина схватила ее за запястье. Подавив желание громко закричать, Селин попыталась рывком освободить руку, но незнакомка уже распахнула двери и втащила девушку внутрь.
Рядом с небольшой коробкой для пожертвований в пользу нищих горела тонкая высокая свеча. Когда дверь за ними захлопнулась, пламя едва не погасло. Селин повернулась, готовая возмущенно протестовать, но от дыма благоухающего ладана у нее защипало глаза. Несколько раз моргнув, она поняла, что стоит лицом к лицу с молодой дамой, скорее всего своей ровесницей. Во всем остальном девушка оказалась полной противоположностью Селин: так разнятся светлая луна и темное ночное небо. У незнакомки были круглые голубые глаза, бледная кожа и кудрявые золотистые волосы.
Девушка откинула назад капюшон и внимательно осмотрела Селин с ног до головы. Внезапно лицо ее озарилось широкой улыбкой. На щечках тут же заиграли две пикантные ямочки, так что у Селин отпали всякие сомнения: перед ней ангел.
– Поверить не могу! Наконец Бог услышал мои мольбы и как вовремя! Я уже готова была сдаться! – Красавица расстегнула брошь на капюшоне, быстро стянула с себя накидку и протянула ее Селин. – Вот, бери и поскорее. А мне давай твою.
– О чем вы говорите? – Селин показалось, что она попала в какой-то сказочный мир.
