Глава 2
Правильные слова, правильные действия
Варданян ездил до работы на метро, пока не пригнал из Армении убитую «шестерку». Первый офис «Тройки» располагался в двухкомнатной квартире в районе Арбата, на улице Танеевых (позже ей вернули прежнее название – Малый Васильевский переулок). И еще там был компьютер – один на всех.
Молодой человек с головой погрузился в работу. Предстояло построить бизнес, весьма необычный для здешних мест – вдохновленный лучшими западными образцами, прозрачный. Одним словом, правильный. Впоследствии Рубен говорил, что «испытывал гордость от того, что с товарищами помогал преобразовывать страну, переводить ее из одной системы в другую». Им владело непреходящее желание «каким-то образом менять мир».
Рубен Варданян: «Три фундаментальных принципа “Тройки Диалог” появились именно в то время и с годами не менялись. Первый – мы сервисная компания. Все, начиная с президента, обслуживаем клиентов. Мы всегда брали телефонную трубку – я сам до сих пор ее беру. Мы не типичный постсоветский банк, у которого главная задача – на деньги клиентов купить себе как можно больше промышленных активов. Второй принцип – работа вдлинную, на основе взаимного доверия и партнерства. Третье – уважение к себе, уважение к людям, уважение к своей стране. Это дало основу всему. Правильные слова, правильные действия, правильное поведение. Так все и начиналось».
Все правильное было внутри. Снаружи был хаос и пьянящая свобода ранних девяностых.
Алексей Долгих, один из первых сотрудников «Тройки»: «Я учился в Московском финансовом институте – нынешней Финансовой академии. На третьем курсе надо было идти работать. С одной стороны, меня очень привлекала моя профессия, с другой – начинать трудиться со старших курсов было общей тенденцией в моем окружении. Это был 1991 год, как раз разразился путч. И когда я пришел наниматься в “Тройку Диалог”, на улицах все громыхало, стреляло, полыхало, строились баррикады».
Еще до окончательного распада Советского Союза в декабре 1991 года новых капиталистов обуревала страсть к легким деньгам и сомнительным операциям. Страну наводнили биржи всех мастей. В одной только Москве таких было не меньше сотни. Ежедневный оборот одной из самых крупных тогда – тюменско-московской биржи «Гермес» – достигал 1,2 млрд рублей, уже через год, впрочем, сократившийся в 60 раз. А еще через несколько месяцев Минфин отозвал лицензию у ее фондового отдела, наряду с этим наложив запрет на деятельность аналогичных отделов хабаровской объединенной биржи «Бизон», универсальной биржи «Белка» и множества других организаций того же скороспелого типа.
Рубен Варданян: «Очень много бирж создавалось, огромное количество акций торговалось. Все это плохо пахло. Мы же очень дорожили своей репутацией. Балансы компаний СП “Диалог” переводили из российского учета в МСФО, делали по международному образцу годовые отчеты, даже наняли первого аудитора, и не кого-нибудь, а саму Coopers & Lybrand».
В «Тройке» Петр Дерби занимал посты председателя совета директоров и президента. В то же время по отношению к своей компании Дерби был больше наставником, чем полновластным боссом. Он выделил новой компании капитал в $35 тыс., но не контролировал каждый ее шаг. Даже десятилетия спустя российские собственники не научились доверять наемным менеджерам, но для Петра это доверие, свобода действий высокомотивированных сотрудников, по-видимому, было частью деловой культуры, в которой он сам воспитывался и которую старался привить другим.
Алексей Долгих: «Петр был очень демократичный. Я ему рассказывал, что фондовый рынок мне очень нравится, я книжки читаю. Он ответил: “Да не вопрос! У нас тут как раз создается компания, вот Рубен Варданян, вот еще хорошие ребята. Хочешь?” Конечно, я хотел!»
