Проклиная собственную неловкость, Эшли пробормотала:
– Простите, что так вышло… Я проснулась совсем рано… Было еще темно, и я решила прогуляться и поискать ракушки. – И добавила со смущенной улыбкой: – А еще я немного поплавала, и оттого у меня такой растрепанный вид!
Тед снова окинул ее снисходительным взглядом и ласково покачал головой:
– Детка, нужно быть совсем ненормальной, чтобы таскаться по пляжу в полной темноте и искать ракушки. Это только лишний раз говорит о том, что за тобой нужен глаз да глаз!
Несмотря на добродушный небрежный тон, можно было не сомневаться, что Тед действительно решил не спускать с нее глаз. Чтобы она постоянно чувствовала его любовь и заботу и не страдала от одиночества. И чтобы, не дай Бог, не учинила над собой что-нибудь нехорошее, если не сможет справиться с яростью, виной и раскаянием, лишившими ее душевного равновесия после катастрофы. В душе Эшли невольно вспыхнула искорка раздражения и даже желание взбунтоваться, но она как можно скорее подавила эти чувства и выругала себя за неблагодарность. Ведь сестра с мужем искренне любят ее и желают ей добра. Почему бы и ей не пойти им навстречу?
Прежде чем Эшли успела собраться с мыслями, она заметила, как Джессамин смотрит на полку в углу, возле выхода. Обычно они держали там палки и фонари – ту нехитрую снасть, которой пользуются охотники за ракушками, выходя на промысел в серый предрассветный час. Все эти вещи лежали на своих местах. И Джессамин многозначительно посмотрела на Эшли, давая понять, что обо всем догадалась.
Эшли покраснела от стыда. Ее уловка не помогла скрыть правду. И теперь Джессамин все знает. Знает, что она покинула дом вовсе не ради ракушек. Догадается ли она, что сегодня ночью Эшли снова пыталась убежать от очередного кошмара? Тихим, проникновенным голосом Джессамин произнесла:
– Милая, ты наверняка продрогла до костей. Ступай переоденься, пока я поджарю пару яиц.
Эшли была только рада положить конец расспросам и поспешила в свою комнату. Первым делом она забралась под душ и долго наслаждалась теплыми струями, приятно щекотавшими чуткую кожу. Мягкое мыло с розовым маслом помогло избавиться от морской соли и колючего песка, набившегося в волосы. Она вытерлась насухо пушистым белым полотенцем и причесалась. Чистые волосы стали мягкими и блестели, как живое золото. Эшли надела свободную голубую блузку без рукавов, ярко-алую легкую юбку, широкий кожаный ремень и сандалии и вернулась во внутренний двор.
Стоило ей оказаться за столом, и Тед снова пристал со своими расспросами:
– Попалось что-нибудь интересное?
– Нет, все как обычно. – Эшли никогда не умела врать и покраснела до корней волос. – Девять миллионов простых ракушек. – Она и сама не могла сказать, почему скрыла от Теда правду. В конце концов, ничего плохого она не совершила! Эшли машинально принялась ковыряться вилкой в яичнице, поданной ей Джессамин.
Тед вальяжно откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее поверх своей кружки с кофе.
– Зато я видел, как ты любезничала с каким-то парнем на пляже.
Хотя взгляд был теплым и доброжелательным, Эшли зябко поежилась. Что именно Тед успел разглядеть? Как она прощалась с Дэном Кендаллом или как сидела у него на руках под полосатым зонтом? Почему-то ей ужасно не хотелось сообщать Теду и Джессамин о своем знакомстве с очаровательным парнем, случайно встреченным на берегу. Было бы гораздо приятнее самой смаковать подробности этой встречи и те краткие мгновения, когда благодаря Дэну Эшли верила, что достойна уважения и любви. Она буркнула что-то невнятное, потупилась и с преувеличенным старанием стала намазывать тост фруктовым джемом.
Но отделаться от Теда было не так-то просто.
– Мы его знаем? – терпеливо продолжил он.
Эшли чуть не поперхнулась тостом. Чтобы не впасть в панику, она постаралась убедить себя, что Тедом движет простое любопытство. Он бы вел себя по-другому, если бы хотел ее в чем-то уличить. Прокашлявшись, она ответила:
– Вряд ли.
Джессамин с любовью посмотрела на мужа и сказала:
– Тед решил во что бы то ни стало познакомиться со всеми жителями острова Санибел. И любого незнакомца воспринимает как вызов!
