Он протянул руки и грубо прижал Эшли к себе.
– Это не может быть причиной! Нам слишком хорошо вдвоем! Так давайте воспользуемся хотя бы тем временем, что у нас осталось!
Не в силах больше сдерживать слезы, она вырвалась и закричала:
– Поверьте мне, Дэн, я знаю, что делаю!
Увязая в мягком песке, Эшли побежала прочь, стремясь найти укрытие за стенами коттеджа Джессамин.
Дэн, неподвижный, как скала, молча следил за ее бегством.
Эшли влетела в дом, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, едва дыша. Прошло немало времени, прежде чем она пришла в себя и сумела оглядеться. Из внутреннего сада доносился дразнящий аромат кофе и слышались голоса Теда и Джессамин, сидевших за завтраком. У нее вырвался шумный вздох облегчения. Вряд ли они видели, как она гуляет по пляжу с Дэном. Иначе они не ворковали бы так беспечно. Во всяком случае, Тед наверняка не сумел бы скрыть свою досаду, ведь он уже ясно дал понять, что Дэн Кендалл – не пара Эшли. Ей ужасно не хотелось ссориться с Тедом из-за Дэна.
Она невольно прикрыла рукой ожерелье из ракушек, висевшее на шее. Следовало избавиться от него как от улики, но ведь она действительно собиралась сохранить его на память о Дэне. Эшли на цыпочках прокралась к себе, сняла ожерелье и спрятала его в комоде, под стопкой чистого белья, чувствуя себя настоящей предательницей. Ей так и не хватило духу расстаться с юнонией. Она упрямо сжала ее в ладони, спрятав руку в карман.
Стараясь совладать с душевной болью, Эшли еще раз напомнила себе, что поступила правильно, сказав Дэну о том, что никогда больше с ним не увидится. Так будет лучше для них обоих. И все же боль от утраты была почти непереносима. Она только что сама, своими руками оттолкнула единственного человека, хотя бы ненадолго вернувшего ее к жизни и заставившего поверить в будущее.
И на следующее утро Эшли пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы снова отправиться на пляж, где все напоминало ей о Дэне. Уж если резать – то резать раз и навсегда, и нечего откладывать. Ей потребуется время, чтобы снова привыкнуть жить без него, и чем скорее она с этим справится – тем лучше. Эшли легла на спину и закрыла глаза, стараясь раствориться в обжигающем солнечном свете, стараясь не думать о Дэне, но звуки его имени гремели в ушах нескончаемым эхом – как будто это шумело море в большой раковине, когда ее прижимаешь к уху. Кто-то заслонил солнце, и она открыла глаза. Невероятно: он словно услышал ее мысли! Стоило вспомнить о Дэне – и вот он перед ней, стоит и смотрит сверху вниз с добродушной улыбкой. Она мигнула, чтобы избавиться от наваждения, мигнула еще раз, но и это не помогло. Тогда Эшли резко села и прикрыла ладонью глаза.
Его взгляд был полон такой нежности и заботы, что сердце растаяло у нее в груди.
– Я должен был вас увидеть. Я знал, что вы говорили вчера не от чистого сердца. Я вижу это в ваших глазах. – Он присел на корточки напротив нее.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами. Выпрямила спину и стала смотреть Дэну в глаза холодно и сурово. Эшли не отважилась заговорить, опасаясь, что ее выдаст голос и что сердце в груди разорвется на части, если ей снова придется его прогнать. Ну, как заставить его понять, что их не ждет ничего хорошего? Слова не шли у нее с языка. Она не могла сказать ему, что не в состоянии кого-то любить после всего, что было. Ее душа изувечена настолько, что вряд ли вообще будет способна на новую любовь. Теплый ветерок коснулся ее волос и прошелся по щекам, помогая высушить горькую влагу в глазах.
Он все еще сидел неподвижно, как будто чего-то ждал. Эшли показалось, что прошла целая вечность. Наконец он вдруг подался вперед и коснулся ее подбородка. Другой рукой Дэн ласково отвел волосы с ее лица, легонько поцеловал в лоб и сказал:
– Подумай об этом, Эшли.
Не тратя больше слов, он встал, повернулся и медленно побрел прочь.
Несмотря на обретенную с таким трудом решимость порвать с Дэном раз и навсегда, вскоре ей стало ясно: от нее больше ничего не зависит, поскольку он не желает ей верить. Каждый день – не важно, в какое время она выходила на пляж, чтобы поплавать или принять загар – рано или поздно где-то поблизости возникала знакомая долговязая фигура в белой рубашке, обрезанных джинсах и старых теннисных туфлях. Стоило Эшли увидеть Дэна – и сердце пело от счастья. Она не могла дождаться, когда же он подойдет к ней, улыбнется своей мальчишеской смущенной улыбкой и сядет рядом, чтобы начать разговор. Эшли немало удивилась, когда в ответ на ее очередное обещание никогда больше не встречаться он безмятежно улыбнулся и сказал:
