— В состоянии, — заявила Нелл, вскинув голову, и бросила на Луиса недобрый взгляд.
— Расскажите о себе.
— Что бы вы хотели услышать? Мне двадцать пять, работаю в библиотеке.
— И где это Луиса угораздило познакомиться с английской библиотекаршей?
— Наша встреча была предопределена свыше, — опять вступил Луис, загадочно улыбнулся и небрежным движением, словно проделывал это уже сотни раз, убрал прядь волос с ее лица.
— А родные у вас есть?
— Старшие сестра и брат, у обоих уже свои семьи.
— А вы живете одна?
— С отцом. Вернее, раньше жила с отцом.
— Ваш отец умер?
Прежде чем ответить, Нелл потерла глаза кулачками, как ребенок, и Луис почувствовал прилив жалости.
— Да. Два месяца назад.
«Надо же, уже два месяца. Столько времени прошло, а погоревать все было некогда. Все какие-то заботы, дела. Вот и сейчас я здесь, а домой должны прийти грузчики. Ведь Клэр решила забрать себе всю ценную мебель из дома отца. Ну и бог с ними». — Нелл, к своему удивлению, не чувствовала ни капли вины за то, что уехала в разгар переезда.
— Дом решили продать, потому что он слишком большой для меня одной… — Клэр и Пол, конечно, говорили, что она может немного пожить в доме, но никто не возражал, когда Нелл выставила его на продажу. Деньги поделили быстро.
— Ваш отец долго болел? — В голосе доньи Елены появились теплые нотки.
Нелл кивнула через силу, и тут Луис что-то возмущенно проговорил на испанском.
— Разве ты не видишь, ей нужно выговориться? Бедняжка держала все эмоции в себе, — возразила хозяйка поместья.
— После инсульта у него отнялись ноги, за ним нужно было ухаживать, поэтому я бросила учебу в университете… — Голос Нелл дрогнул. — Казалось, дела идут на поправку. И вдруг он умер, так внезапно. От воспаления легких.
Ледяная глыба горя в ее душе начала таять, и слез теперь было уже не удержать. Девушка отвернулась и спрятала голову на груди Луиса.
Обнимая трясущуюся от рыданий англичанку, Луис Санторо чувствовал себя абсолютно беспомощным. Хотелось защитить ее, но как?
— Это была плохая идея, — сказал он бабушке, укачивая девушку в своих объятиях.
— У нее есть чувство долга. Одобряю.
— Ладно, закончим этот допрос, ей и так досталось, — заявил Луис, осторожно выводя свою гостью из спальни бабушки.
Больно было слушать эти рыдания, всхлипывания из глубины души. От слез Нелл у Луиса щемило сердце. Даже когда сорвалась многомиллионная сделка, Луис не чувствовал себя так ужасно, как сейчас.
Наконец запас слез стал иссякать, и, глубоко вздохнув, Нелл затихла. Отодвинувшись от Луиса и откинув с лица мокрые волосы, она тихо произнесла:
— Прошу прощения. Уже все нормально.
— Не сомневаюсь. — Мужчина протянул ей пачку бумажных носовых платков и продолжил: — Насчет вашего отца…
Но Нелл яростно перебила его:
— Не хочу больше об этом говорить. Вы уже получили все, что хотели.
— Правда? — искренне удивился Луис.
— Ведь теперь поместье достанется вам. Можно больше не надрываться, не работать.
— Ну, не все могут похвастаться такими твердыми моральными устоями, как вы.
— Я тоже не идеал, но вы переходите все границы.
Разглядывая ее заплаканное лицо, красные глаза, опухший нос, Луис подумал, что если и не идеал, то все равно очень хороша. Чтобы не вдаваться в эти мысли, он вскочил, подошел к столику, на котором был сервирован чай, и спросил:
— Что вам предложить? Чай? Может, сэндвич?
— Отвезите меня к Люси.
— Как, прямо сейчас? — Он уставился на девушку в изумлении. — Не думаю, что сейчас вы в состоянии куда-либо ехать.
— Простите, но мы заключили сделку. Я свою роль в вашей грязной игре исполнила, теперь ваша очередь. Если вы действительно знаете, где они, скажите, я сама доберусь.
Повисла тягостная тишина. Луис размышлял, что она вполне способна выполнить свою угрозу. Он узнал в ее поведении тот же защитный механизм, который в свое время спасал и его, когда умерла Роза: делай хоть что-нибудь, не останавливайся ни на минуту. Иначе чувства захлестнут тебя. И еще ему было неприятно, что Нелл считает его корыстным негодяем. Это было новое ощущение: обычно Луису было наплевать на мнение окружающих.
