Когда Квинт вошел, Викторин тронул ладонью блестящие никелированные ободья и развернул коляску так, чтобы видеть посетителя, тогда как его лицо находилось против света. Но у Квинта было прекрасное зрение, и даже с этой неудобной позиции он хорошо видел старческую лысую голову, испещренную темными точками, с тонкой пергаментной кожей и лиловыми мягкими губами. Викторин поправил очки в золотой оправе и сделал приглашающий жест в сторону огромного кресла, обитого натуральной кожей.
— Я прочел сообщение. Квинт, и тронут твоей решимостью служить Риму. Но ты не понимаешь, что тебе удалось обнаружить.
— Люди Триона занимаются тем, чем боги запретили людям заниматься.
— Но боги запретили человеку летать на любых аппаратах. А между тем, как ты должен знать, даже Элий Деций, когда был гладиатором, пытался снять с Рима этот запрет.
— Да, я знаю, это был его поединок с Хлором. Но Элий пытался это сделать в открытую, а Трион занят своими делами тайно. К тому же запрет летать и запрет на урановую бомбу — это не одно и то же.
— А кто говорит о бомбе? — вполне искренне удивился Викторин. — Ученые ищут возможность применения радиоактивности — не более того. Ведь мы используем радиоактивные вещества в медицине. И никто не находит в этом ничего ужасного. А теперь люди получат источники дешевой энергии, электростанции на новом топливе — уране. Разве тебя не вдохновляет такая перспектива? Но если мы напечатаем твой материал, боги сделают все возможное, чтобы уничтожить лабораторию Триона. А она
нам нужна. Наука все равно будет двигаться вперед. Жаль, что ты этого не понимаешь, мой мальчик.
— Боги все равно помешают Триону. Викторин странно усмехнулся.
— Когда ты проживешь с мое, ты поймешь, что это не так.
— Люди моей профессии редко доживают до столь преклонного возраста.
— Значит, ты не поймешь, почему твой материал не будет опубликован. Квинт сжал кулаки:
— А как же свобода печати — этот могучий столп великого Рима, который выше Траяновой колонны? Как же бог свободы печати Мом? И как же сама «Акта диурна», о
которой говорят, что Рим может пасть, а «Акта диурна» — нет? Значит, все это лишь золотая лживая табличка?
— Принцип свободы печати сохраняется. Ты можешь отправиться со своим сообщением в редакцию «Девочек Субуры», или в «Гладиаторский вестник», или в любой другой вестник. Я уверен, тебя там напечатают.
— В «Римские братья»… — прошептал едва слышно Квинт.
— Что? — переспросил Викторин, не расслышав.
— Так, ничего. Вспомнил одно название. Нет, боголюбимый доминус Викторин, все эти издания мне не подходят. На их страницах мое сообщение будет выглядеть как очередной вымысел. Мне нужна «Акта диурна» и ее репутация. Новость лишь тогда становится новостью, когда она опубликована в «Акте диурне», — напомнил фрументарий известное изречение.
— Не тебе решать судьбу Рима, Квинт.
Фрументарий поднялся, понимая, что разговор закончен.
— Как угодно. Но я в свою очередь сделаю все, чтобы лаборатория Триона закрылась.
— Тебе это не удастся, — предрек Викторин. «Мне нужен союзник», — подумал Квинт с тоскою.
Куда-то так торопился бог торговцев, покровитель дорог, путей сообщения, воров и жуликов всех мастей. Но, как ни торопился, два гения в ореоле платинового сияния настигли его и, подлетев с двух сторон, ухватили за локти. Не помогли ни крылатые сандалии, ни шлем — гении оказались куда проворнее.
«Старею…» — с тоскою подумал Меркурий. В синем ярком летнем небе людям они казались тремя легкими облачками, примчавшимися неведомо откуда и неожиданно повисшими неподвижно, будто зацепившись за иглы огромной пинии. Меркурий узнал гениев. Оба принадлежали бывшим гладиаторам. Один — сенатору
Элию, второй — Юнию Веру. У Гюна замотана белым полотном рука, у Гэла — плечо.
Ясно было, что гении побывали в изрядной переделке. Интересно, кто так их отделал? Но Меркурий счел за лучшее не спрашивать. А гении окутывали его прочной платиновой нитью, как приготовленного для жертвоприношения ягненка.Меркурий не на шутку перетрусил. Что, если гении в самом деле собираются его принести в жертву?! Меркурий повис, как куколка, в платиновом коконе. Наружу высовывалась лишь голова в шлеме с крылышками.
