Побледневший лейтенант стрелой вылетел из помещения, даже не замечая, что оно битком забито его подчинёнными. Последние же, чтобы расчистить проход своему командиру, начали скучиваться. Создалось впечатление, что ещё немного, и они начнут для экономии места укладываться штабелями.
Начальник караула появился вместе с лейтенантом, не став откладывать неприятную встречу до лучших времён. На пороге он возник мрачный, как туча, сосредоточенный, с плотно сжатыми губами, - в общем, готовый к самому худшему, а равно к необходимости защищать своих подчинённых до последней капли своего авторитета. Однако стоило ему только взглянуть на меня, как состояние сосредоточенности на лице ветерана несколько разнообразилось целой гаммой эмоций, хотя и не исчезло совсем. Я поднялся навстречу, и, раскрыв объятия, шагнул к нему.
- Привет южному пограничью от северного! - поприветствовал я старого вояку, заключая в объятия.
- Опять бушуешь, Вереск? Что тебя привело к нам на этот раз?
- Да не напрягайся, Асиль, всё это мне пришлось затеять только для того, чтобы выманить тебя из твоей берлоги, - я широким жестом обвёл рукой комнату. - Твои подчинённые настойчиво отказывались сначала пропускать меня внутрь, а затем докладывать по инстанции о прощальном визите боевого офицера к товарищам.
Вояка сначала нахмурился, но, услышав последнюю часть моей фразы, расплылся в улыбке и хлопнул меня по плечу.
- Молодец, что хранишь традиции боевого братства! Да и моим раздолбаям будет хорошая наука, - с этими словами он повернулся к замершему на входе лейтенанту, что-то тихо тому сказал, в результате чего служилый вытянулся во фрунт, и бравые караульные в считанные секунды очистили помещение.
Начальник караула по-хозяйски прошёлся по комнате, заглядывая в углы и шкафы, и лишь после этого остановился перед задремавшим на полу писарем.
- А его ты чем обработал? - поинтересовался у меня старый воин, нависая над бумагомарателем.
Я вытащил из-под стола свой ставший уже родным бочонок, и, показав на него начальнику караула, перевёл хмурый взгляд на писаря.
- Ты даже не представляешь, Асиль, насколько мне было жалко переводить на него отличный гономский эль из сокровенных запасов моего товарища-гнома. Совершенно неблагодарное дело, его и так мало.
- Гномский эль, говоришь? Это который они на плесени настаивают? Согласен, забористая вещь, такого в обычном трактире не раздобудешь, - покивал старый вояка.
"Выходит, его плесенью не шокируешь. А жаль, такая шутка пропала!", - я даже немного расстроился, но вида не подал.
- Вереск, какой ты ещё, в сущности, мальчишка! - неожиданно жёстко высказался Асиль. Он повернулся ко мне всем корпусом и посмотрел в глаза своими проницательными, ставшими совершенно серьёзными, глазами. - Этот писарь, к которому ты относишься с таким пренебрежением - тот самый подданный императора, ради благополучия которого ты резал глотки и терял боевых товарищей. Пусть он сам не умеет воевать, не отличается силой воли и не имеет представления о чести, но именно его благополучие служит целью нашей с тобой жизни. - С этими словами ветеран снова повернулся к "цели жизни" и хорошенько пнул его ногой, на что тот заворчал и захрюкал сквозь сон. - Как это ни прискорбно осознавать.
- Хочешь сказать, и та мразь, которую я убивал на ночной охоте с альтой - тоже "цель моей жизни"? - Я несколько растерялся. Услышь я подобное из уст любого другого человека, а не уважаемого мною ветерана, - и тот бы стал на голову короче. Но слова пожилого воина заставили меня задуматься.
- Нет, главное не то, что все они подданные императора, а то, как верно они ему служат и что делают для империи, - проворчал начальник караула. - Этот писарь - верный подданный своего Императора, честно служит, пусть и на своём скромном месте, благу государства. А вот воры и убийцы - паразиты, которых нужно давить гораздо жёстче, чем это делает Император официально. - Мужик на секунду замолчал, затем в его взгляде проснулось любопытство. - И каково оно - ночная охота с альтой?
- Сильно бьёт по нервам, словно становишься хищником, загоняющим добычу, - пожал плечами я, недоумевая насчёт необычного вопроса. - Давай лучше об этом поговорим в более подходящей обстановке.
