Эта атмосфера оказала свое влияние на чувства и мысли высокого варвара, одетого в коричневую рубаху, и его низкорослого друга в сером.
– И вправду скучно, – сказал Фафхрд. – Хочется совершить что-нибудь эдакое!
– Это всего лишь мечты простодушной юности. Ты поэтому сбрил бороду? Чтобы соответствовать собственным мечтам? – и спросил, и ответил Мышелов.
– А ты почему не бреешься в последние три дня? – поинтересовался Фафхрд.
– Всего лишь даю коже отдых. А ты похудел. Юношеская лихорадка желания?
– Все это ни при чем. Ну ты тоже потерял в весе. Ты меняешь неуемные мускулы юности на нечто более гибкое и прочное, более подходящее для великих испытаний и рискованных предприятий средних лет.
– Ну мы уже хлебнули их досыта, – заявил Мышелов. – По меньшей мере трижды обошли весь Невон! Фафхрд угрюмо покачал головой.
– Мы еще и не жили по-настоящему. Мы не завладели никакой землей. Мы не руководили людьми.
– Фафхрд, ты вдрызг пьян! – хихикнул Мышелов. – Ты что, хочешь стать фермером? А ты помнишь капитана, захваченного в плен собственной командой? Вот что, выпей еще, чтобы протрезветь или хотя бы развеселиться.
Северянин позволил наполнить свой кубок из двух кувшинов, но настроение у него не изменилось. Все с тем же несчастным видом он продолжил:
– У нас до сих пор нет ни домов, ни жен.
– Фафхрд, тебе нужна девка!
– Кто говорит о девках? – возразил Фафхрд. – Я подразумевал женщин. У меня была храбрая Крешкра, но она вернулась к своим любимым призракам. А твоя дерзкая Рита предпочла страну безволосых.
Мышелов возразил вполголоса:
– У меня была также и величественная, наглая Хисвет, а у тебя – смелая, артистичная королева-рабыня Фрикс. Фафхрд продолжил:
– И еще когда-то давно были Фриска и Ививис, но они были рабынями в Квармалле, а потом стали свободными женщинами в Товилийсе. А до них были Кейайра и Хирриви, но они были принцессами, невидимыми возлюбленными одной-единственной долгой-предолгой ночи, дочерями ужасного Умфорафора и родственницами убийцы Фарумфара. И совсем давно, в дни прекрасной юности, были нежная Ивриана и стройная Влана. Но они были промежуточными девушками (или таинственными актрисами), а теперь они живут в обители Смерти, в Царстве Теней. Так что я всего лишь наполовину мужчина. Мне нужна пара. А может быть, и тебе тоже.
– Фафхрд, ты сошел с ума! Ты болтаешь всякую чепуху о путешествиях по всему миру и приключениях, а потом тебе хочется того, что сделает их невозможными: жена, дом, пажи, обязанности! Одна скучная ночь, без женщин или драки, и твои мозги размягчились! Повторяю, ты сумасшедший!
Фафхрд снова оглядел таверну и ее унылых посетителей.
– Поневоле станет скучно, – заметил он, – если ни один нос не поморщился и ни одно ухо не повернулось с тех пор, как я смотрел на них в последний раз. И если это покой, то я ему не доверяю. Я чувствую ледяной холод, Мышелов…
Но Мышелов смотрел мимо него. Едва слышно, или вовсе бесшумно, в «Серебряный Угорь» только что вошли две стройные особы и замерли ненадолго у тяжелого, как свинец, занавеса из железных полос, удерживавшего туман снаружи и способного превратиться в щит, который не пробить никаким мечом, – замерли, оценивающе рассматривая посетителей таверны. Одна из них была мускулистой, как мужчина, с голубыми глазами, худощавым лицом, широким ртом; ее одежду составляли короткая мужская куртка и синие брюки, а также длинный серый плащ. Вторая была тонкой и гибкой, как кошка, зеленоглазой, с крепко сжатыми полными губами; она была одета так же, но ее костюм отличался цветом – ржаво-красный и коричневый. Они не были юными девушками, но и до средних лет им было еще далеко. Гладкие лбы, безмятежные взгляды, правильные овалы лиц и длинные волосы – у одной серебристо-русые, у другой черные, с каштановым отливом, – подчеркивали их женственность.
Именно это последнее обстоятельство вывело из заторможенного состояния собравшихся в таверне олухов, и с полдюжины их вскочили и двинулись навстречу вновь вошедшим, приглашая девушек за свой столик и утробно хихикая. Девушки шагнули вперед, словно спеша к кому-то, но их взгляды были устремлены поверх голов.
