— Поставьте пяток по периметру. Главное, чтобы никто к кораблю не лез, внутри мы сами управимся.
— Угроза от заключённого большая? Моим орлам на какие сектора ориентироваться?
— Вам заключённый проблем не составит. Это наша забота. Только на внешние сектора, — поморщился майор. Он уже явно что-то подозревал. И не удивительно, ведь в моём корабле всё было странно, начиная с его внешнего вида.
Я поравнялся с майором и протянул ему руку для рукопожатия. Он не стал отнекиваться, но когда его рука оказалась в моей, я резко киданул его через плечо и добил коротким энергетическим импульсом. Теперь он не скоро придёт в себя. Ри как будто только этого и ждала. Она возникла словно из-под земли, смазанной тенью метнувшись через шлюзовую камеру на борт разведчика. Я метнулся следом, жестом запретив остальным приближаться, но когда оказался внутри, там всё уже было кончено. Разведчики были без брони, они ничего не успели противопоставить когтям опытной валькирии. Троих она буквально распотрошила. Результат настоящей работы этих жутких орудий убийства оказался крайне неприятным зрелищем. На контрасте с этой жутью, использование коготков той же Тиш казалось просто игрой, каковой оно и было на самом деле. Я прошёл в единственный транспортный отсек и обомлел. И я ещё думал, всё самое страшное в коридоре!
Здесь была установлена кушетка, затянутая каким-то полем. На кушетке лежала женщина, явно республиканка. Она была прикована хитрыми энергетическими браслетами по лодыжкам и запястьям, и таким же поясом была охвачена её талия. Женщина была обнажена, её ноги раздвинуты, а из влагалища торчало нечто. Всё тело бедняжки сотрясали конвульсии то ли боли, то ли наслаждения. Что же с ней делал майор?
— Ри, что это?
— Дурак! Быстрей снимай поле! Нужно тащить её в регенератор.
Я не стал спорить, хотя слова женщины ничего для меня не прояснили. Защитная плёнка быстро погасла, стоило надавить на неё собственным полем. Сразу стали слышны сдавленные стоны женщины, хотя она уже давно охрипла, и стонами это можно было назвать только по их функции, но не по звучанию. Браслеты я также погасил своими полями, а вот странную штуковину между ног Ри категорически запретила трогать до регенерационной камеры. В результате я так и нёс женщину на руках, а валькирия аккуратно придерживала её ноги, чтобы они не слишком сжимали ту непонятную штуковину, потому что каждое такое сжатие заканчивалось новым спазмом по всему телу и хриплым стоном. Десантники провожали нашу странную процессию полными недоумения взглядами, кто-то даже попытался позубоскалить, но ему хватило одного взгляда валькирии, чтобы заткнуться. Только уложив женщину в регенератор, Ри извлекла штуковину, вызвав у боевой сестры какой-то даже не стон, а всхлип, и тут же заработали механизмы аппарата. Сквозь закрывающийся купол я видел, как женщину под ним корёжит, словно от нестерпимой боли или… ломки? Б…дь, что же они такое ей воткнули?
— Ри, что это было?
— Всё просто, милый, — глаза валькирии всё ещё горели неприкрытой ненавистью. Даже кулачки были сжаты, а когти так и норовили выскочить из своих «гнёзд». — Высшую валькирию не взять болью. А вот удовольствием и возбуждением — вполне. Мы ведь сильно подсажены на секс, да чего я тебе говорю, ты сам это знаешь…
— И они этим пользуются? Они что, планировали допрос вести?
— Да. Не спрашивай больше, меня всю трясёт, когда я об этом думаю. Майор, надеюсь, жив?
— Да, я посчитал правильным оставить его в живых.
— Ты молодец! — Ри вдруг метнулась ко мне и буквально повисла на шее. В её глазах, ещё недавно пышущих ненавистью, лучилось едва ли не первородное счастье. Она прильнула ко мне вся, обняла ногами, руками, впилась поцелуем. Смогла оторваться только минут через пять, не меньше. — И сестру спас, и возможность отомстить подарил! Она тебя так благодарить будет! Ты даже не представляешь, что сделал!
— Какая благодарность, ты о чём, Ри?! Да как это вообще можно, такое с женщиной творить? Это даже не изнасилование, это что-то совсем за гранью. И кто это у них делает? Контрразведка? Разведка флота?
