— Правила игры я понял, Ри. Я не понял, почему вся стая?
— Не понял он… — пробурчала Милена, запрыгивая на стол и подползая ко мне на четвереньках. Очень эффектно так подползая, словно охотящаяся кошка. Её глаза вдруг оказались близко-близко, чёрные волосы волшебным саваном опустились на мою шею, грудь, колени… — Ты принял бой в составе стаи? Спас Тришу, когда она уже с жизнью простилась? Так чего удивляешься? Девочки решили провести твоё посвящение, брат. Будь на твоём месте многоопытная республиканка, её просто пустили бы по кругу на татами — в бесконечный водоворот спаррингов. Тебя же… Тоже по кругу пустят, но по-своему, — под фырканье сестёр девочка продолжила. — Ну-ну, не дёргайся! Будет тебе татами! Ты же у нас рукопашник, да ещё и мечник. Поэтому с тобой мы будем играть. Долго, с оттяжкой, жёстко, без компромиссов. Выдержишь — молодец. Не выдержишь — ты попал. Вводная понятна, брат?
— Да уж… — только и смог выдавить я, потому что в следующее мгновение Старшая валькирия запечатала мой рот жадным поцелуем, пытаясь зубами укусить губу, так что мне сразу стало не до бессмысленных сейчас слов.
До тренировочного зала мы шли всей толпой, вернее — стаей. Я — по центру, по правую руку от меня — Милена, по левую — Валери. Остальные обступили этот центр фигурой, в которой только ненормальный абстракционист увидит чёткое построение. По дороге женщины провели жребий, кому за кем драться. Понятное дело, я в нём не участвовал — мне предоставили право участия вне очереди. В каждом спарринге.
Первой выпало драться Трише. За красивым, милым именем скрывалась ещё та оторва. Оливковокожая, с роскошной, ниже бёдер шевелюрой пепельных волос, разметавшихся по плечам, словно грива. Кошачья грива. Во всём облике женщины была угроза. Стройная, подтянутая, дышащая уверенностью и силой, Триша производила неизгладимое впечатление. Она была воплощением эдакой фемины-хозяйки. Наверное, её мужчины по стенам жались, когда она снисходила до них. Перед выходом на татами женщина связала свои волосы в высокий хвост, однако он слабо помогал в деле приведения в порядок её пепельной роскоши на голове. Одним слитым, красивым движением она перемахнула через упругие канаты и быстро прошлась из угла в угол серией странных прыжков. Больше всего её проход напоминал тактику богомола, с его стремительным, неуловимым и смертельно опасным хвостом. При этом валькирия выделывала ногами в воздухе такие пируэты, что мне сразу стало понятно: эта девчонка будет работать ногами, причём даже мне, опытному рукопашнику, стало не по себе от её необычной техники.
— Ну что, мальчик, готов к игре? — бросила девчонка, и по вздымающейся высокой груди и хищно раздувающимся ноздрям я угадал её возбуждение в предвкушении интересной игры. Не схватки, а именно игры. Валькирия, словно та кошка, чуяла во мне дичь и намеревалась заняться охотой.
— Наблюдать тебя со стороны — одно удовольствие, Триша. Рад, что смог сохранить тебя для стаи, — склонился я в уважительном поклоне.
— Не думай, что твой статус спасителя что-то изменит. Поблажек не будет, мечник. Я отымею тебя так, как сочту нужным; так, чтобы ты в полной мере прочувствовал, что такое настоящая валькирия, — отповедью сопроводила свой ответный поклон десантница.
— Так, голубки, не спешите, — Милена чёртиком из табакерки возникла между нами. — Леон, сёстры в курсе, так что информация для тебя. Бьётесь до тех пор, пока кто-то не признает своё поражение. Когти не использовать, поля тоже. Только когда валькирия сочтёт, что доминирует на татами, может применять когти — для ускорения понимая тобой, мечник, своего поражения.
— И вовсе не для тебя, а для игры. Сегодня мы будем играть. Да, сестрички? — рыкнула сёстрам разгорячённая Триша, и те поддержали её звонким смехом и короткими хлопками в ладоши. Валькирии скучковались у канатов, легкомысленно вися на них эдакими гроздьями. Глаза у девчонок блестели предвкушением.
— Я могу добить полями, если сочту, что доминирую? — совершенно не хотелось сдавать позиции ещё до начала игры.
— Нет, — зарубила моё предложение Валери. — Только попробуй.
