— Кто? — поинтересовался Павел у пока ещё закрытой двери.
— Кирюхин, Главное Управление ФСБ.
Мой товарищ побледнел и весь затрясся. Складывалось впечатление, что ещё немного, и он привалится к дверному косяку и просто сползёт по стене на пол. Учёные — они такие. Но, на его счастье, рядом был я — без малого Высший дальней разведки звёздной Республики, а потому бедному учёному ничто не грозило. Я заставил его отойти за спину и открыл дверь. Да, это точно был мой старый знакомый. Уже не просто седой, но изрядно полысевший, зато с неизменной застарелой усталостью во взгляде.
— Вы по мою душу, Илья Егорович?
— Да. Позволите зайти? Не след вести подобные разговоры на улице.
— Проходите. Только, пожалуйста, не делайте резких движений, — он недоумённо воззрился на меня. — Моя супруга может вас неправильно понять.
В комнате, куда мы прошли, нашлась Валери, которая стояла, напружинясь, по центру помещения. Готовые к бою импланты виднелись из обеих её кистей, что порядком взволновало вообще достаточно выдержанного службиста. Он уже хотел что-то сказать, однако валькирия его опередила.
— Снайпер. Квадрат девяносто семь — сорок три, — и женщина пристально посмотрела на нашего гостя. От её холодного острого взгляда мужчина вздрогнул.
— Илья Егорович, даю три секунды, чтобы убрать. Иначе уберу сам, — бросил я через плечо, подходя к окну и тем самым оказываясь на линии поражения вместо моей валькирии.
В воздухе ощутимо запахло озоном, пространство вокруг изогнулось, напряжённое полями. Службист принялся что-то заполошно кричать в гарнитуру связи. Я вопросительно поднял взгляд на Валери, та утвердительно кивнула, немного расслабляясь. Тогда я погасил поля и довольно буднично уселся в своё кресло. Поманил к себе валькирию, и та гибко уселась мне на колени, устраивая милую головку на моём плече. Я на несколько секунд выпал из реальности, занятый медитативным поглаживанием её роскошных волос. Потом поднял взгляд на остальных действующих лиц.
Павел был бледнее мела и совершенно потерян. Он решительно не понимал, что происходит. Кирюхин уже взял себя в руки и просто ждал дальнейшего развития событий.
— Ри, дай нашему аналитику генератор поля. Я уже прикрыл нас своей пеленой, — а пока женщина извлекала из пояса миниатюрный прибор, обратился к товарищу. — Павел, сейчас моя девочка даст тебе приборчик. Там сенсорная кнопка. Приладишь его на одежду и активируешь. Он защитит от любого земного оружия… И можешь присаживаться, нам ничто здесь не угрожает.
Аналитик поймал брошенный ему прибор, сунул в карман шорт, включил. Его контуры чуть подёрнулись дымкой, но потом всё пришло в норму. Теперь он чувствовал себя куда уверенней. Прошёлся по комнате, уселся в кресло, даже нашему гостю предложил присесть на диванчик, где сам до того сидел. На нас он старался не смотреть — слишком дико выглядела наша близость на фоне серьёзности ситуации.
— Объяснитесь, Илья Егорович, — начал я беседу.
— Простите, что заставил вас… вашу супругу нервничать. Это стандартный протокол. Меня прикрывают на случай возможных эксцессов. Вы должны знать эту практику.
— Вы такая большая шишка теперь?
— Не то, чтобы… Но куда выше, чем был до нашего с вами знакомства, Леон…
— Просто Леон. Моего отца точно не Иваном звали.
— Так вот, Леон, сейчас я занимаюсь всем блоком противодействия чужакам. Предвосхищая ваш вопрос, поясню: я сам обычно сижу в Москве. Когда начались непонятки на орбите, я словно почувствовал, что это может быть связано с вами. На самолёте до местного аэропорта, потом вертолётом до набережной. Уже в машине мне сообщили, что появились непонятные субъекты и ведут вербовку вашего товарища.
— Следили за ним? Зачем?
— Я знал, что вы с ним советовались. Вы ему доверяете. Другого такого объекта на Земле нет. Простая подстраховка, да и человек он весьма нестандартный… За его учителем в своё время постоянно следили. Решил перенять эту практику.
— За Зиновьевым? — реально удивился Павел.
— Да. Что у нас, когда вернулся в страну из изгнания, что там, пока находился у них. Он ведь был глобальной фигурой, лично знал многих политиков социалистического толка, они его сильно уважали. Чета Милошевичей, французские социалисты и националисты… Много кого. Плюс, его работами до сих пор пользуются и там, и у нас… Ладно. Давайте к делу. Я так понял, вы прилетели оттуда? — палец службиста указал на потолок.
