Маленькая бумажка из записной книжки только с короткой фразой «Вставь симку, зайди в ванную, включи воду, молчи». На ладонь соскользнул кусочек яркого пластика. Малышев выполнил предписания полностью. Мобильник зазвонил через десять минут.
– Тобой занимаются ребята из «конторы», – голос Калякина был глух, будто шел не из телефонной трубки, а из подвала старого дома. Костя потер глаза.
– Откуда знаешь? На том конце провода вздохнули:
– Я попросил вашего участкового предупреждать, если тобою будут интересоваться. А недавно приезжали ребята с большими пагонами, махали корочками мне, моему начальству, потом… – он запнулся. – Короче, ты под колпаком. Малышев нахмурился:
– Это ты поэтому включал «придурка» на встрече в ресторане? Трубка сдержанно хмыкнула.
– А твой «Магомед», что паспорт мне сделать собирается?
– Это их подстава, – Калякин помолчал, собираясь с духом. – Я не мог отказаться… Дело национальной безопасности… Типа.
– Значит, мой друг будет без паспорта?
– Значит, так.
Малышев замолчал, собеседник тоже запнулся, но разговор возобновил первым:
– Ты говорил, что ехать собираешься. Типа, опять, типа снова… Не тяни – сваливай. Не знаю, кому ты на мозоль наступил и где был, но просто так таких ребят не подключают. Малышев осмотрел стены съемной квартиры и решился:
– Подожди… Ты… Этот человек, который мог помочь с оружием, тоже из их?
– Конечно.
– Тогда слушай. Я все хорошо обмозгую и… Серега прервал:
– Без меня! Молчание.
– Ладно… Понял. Калякин шипел в трубку:
– Меня к ним не пришпиливали, но начальство ясно приказало помочь. Если вылезет, что я гбэшников сдал, то тут… – он запнулся. – Не знай я тебя со школы… Разговор прервался. Каждый думал о чем-то своем.
– Спасибо, Серега… Калякин засопел и неожиданно хмыкнул:
– Ладно, чего уж там. Типа, в расчете за тот раз, когда ты меня «боксеров» прикрыл. Костя невесело улыбнулся, вспоминая времена юности:
– Нет уж. За то, ты мне еще должен. Уже другим, твердым и уверенным голосом, капитан подвел черту:
– Этого разговора не было. Симку сожги, пепел спусти в унитаз. С квартиры съезжайте. Ко мне не ногой.
– Я понял… В трубке послышались короткие гудки.
Малышев подошел к другу, прикорнувшему под мерный гул телевизионного рассказчика.
– Вставайте, Улугбек Карлович. Нам пора.
Аэропорт «Домодедово» призывно распахнул двери своих терминалов: блестели поручни лестниц, отражали электрические солнца натертые до зеркального блеска стойки.
Только что произвел посадку рейс из Бухареста, и немногочисленные встречающие потянулись к зевам «зеленых» коридоров. До столпотворения отпускного периода еще оставались недели относительного спокойствия, так что люди не спешили, не суетились, степенно высматривая своих родных, знакомых и сослуживцев.
Невысокий тщедушный мужчина в помятом вымазанном по краю плаще призывно размахивал табличкой с надписью принимающей фирмы. Он поочередно заглядывал в глаза каждому выходившему из зоны таможенного контроля, тыкал своей табличкой, повторял вслух название конторы. Но все безрезультатно – на него не обращали внимания.
Когда поток иссяк, он устало опустился на скамью. Что-то пошло не так, как было запланировано. Мужчина зашарил по карманам в поисках сигарет, потом натолкнулся взглядом на табличку, запрещающую курение, чертыхнулся и поплелся в сторону парковки. Когда ладонь человека легла на рукоятку двери авто, сзади его окликнули. Мужчина нервно взвился и обернулся.
За спиной стояла пара незнакомцев. Оба – двадцати пяти-тридцати лет, чем-то неуловимо похожие, в черных костюмах и одинаковых солнцезащитных очках. Один, черноволосый, был немного повыше рыжего веснушчатого крепыша.
Мужчина, ожидавший их прибытия у терминала, попробовал что-то сказать и закашлялся.
Брюнет подождал, пока дыхание встречающего придет в порядок, и представился:
– Я – Золтан. Он – Космин, – румын осмотрел машину, скромный ДЭУ, недовольно поморщился, потом добавил утвердительно. – Ты – Грегори… Мужчина затряс головой:
