— Что? Детские поделки? — засмеялся Мидар. — Да и зла в цивилизованном мире больше нет, есть только злые люди. А от них самодельными амулетами не защитишься. Правильно говорю?
— Как знать, как знать… — протянул шаман. Затем зажег в ладони небольшое магическое пламя и ткнул в него выхваченным у внучки пожухшим листком. Однако вместо того чтобы вспыхнуть огнем, тот распрямился и словно бы даже позеленел. Убедившись, что Мидар разглядел все в подробностях, Фейгур с хлопком развеял чары. — Сам понимаешь, травознай, травы, они разные бывают. Не зря же ты в Лихоземье за ними пришел. Здесь у каждого цветка своя Сила имеется.
— Действительно, не зря, — медленно произнес Кумил, впечатленный увиденным. В Запретные земли он пришел в поисках всяких редкостей, а получалось, что диковинки прямо под ногами растут. Тут было о чем подумать.
Пока мужчины разговаривали, Айгуль успела закончить фигурку. Осмотрела со всех сторон, что-то подправила, после чего с поклоном подала ее Кумилу.
— Это мне? — удивился Мидар. Сразу же стало стыдно за слова про «детские поделки».
— Да. Хочу, чтобы он защищал тебя от Тьмы, — сказала девушка и залилась краской.
Все это выглядело настолько трогательно, что Мидар смутился. С неловким поклоном принял подарок, попробовал сунуть в карман.
— Нет-нет! — Айгуль замахала руками, заставила повесить фигурку на нитку и повязать на шею.
Девушкам вообще трудно отказывать, а симпатичным девушкам — трудно вдвойне. Единственное, что Мидар сделал, так это спрятал травяного уродца под куртку. Изображать из себя впавшего в детство ему совершенно не хотелось. Однако против этого внучка шамана не возражала.
Возникшую паузу нарушил Фейгур.
— Ну раз уж… хе-хе… один подарок ты получил, держи второй, — сказал он и протянул небольшой кругляш из обожженной глины. На нем был изображен вставший на дыбы шестилап в обрамлении каких-то закорючек. — С этой сигной можешь без опаски путешествовать по землям племени. Покажешь воинам, и они тебя не тронут…
— Почтенный Фейгур, я поражен вашей щедростью! — начал было Мидар, но шаман лишь отмахнулся:
— Пустое это все, травознай. Просто знай, ты всегда желанный гость у моего очага, — сказал он и так хитро улыбнулся, что Мидар ощутил себя жеребцом редкой породы, неведомо как очутившимся на сельской ярмарке. Тут впору начать краснеть словно девица.
Пробормотав благодарность, Кумил спрятал сигну в заплечном мешке, поклонился и торопливо зашагал прочь. Подозревая, что, если задержится немного, ему еще что-нибудь подарят. А он и так чувствовал себя не в своей тарелке…
Мидар почти сразу сошел с дороги и взял курс на приметный то ли холм, то ли курган с плоской вершиной, виднеющийся на горизонте. По словам Фейгура, в подобных местах нередко встречались очень любопытные экземпляры магических цветов, а потому было бы ошибкой пройти мимо. Зачем тащиться Кали знает куда, если можно найти сокровище у себя под носом?
После стольких дней тряски в лишенной рессор повозке идти пешком было удивительно приятно. Легкий ветерок холодит кожу, из-под ног прыгают скакунцы, одуряюще пахнет разнотравьем. Через некоторое время, правда, начало припекать голову, но Кумил замотал ее белым платком, и сразу же стало полегче. Говоря по правде, в ханьских джунглях было куда тяжелее, чем в страшном Лихоземье. Было бы хорошо, если бы так продолжалось и впредь.
Пока шел к холму, в густой траве несколько раз попадались обломки рунных камней, а один раз Мидар едва не провалился в ловчую яму с белеющими на дне костями. Кто и, главное, зачем ее здесь вырыл, было решительно непонятно. Заниматься научными изысканиями флориста-травозная совсем не тянуло. Впрочем, нет худа без добра: случившееся прогнало ненужные легкомыслие и расслабленность, заставило собраться. Дальше он двигался с осторожностью, часто поглядывая под ноги. Наверное, именно по этой причине и обратил внимание на чахлые белесо-серые кустики с бледно-розовыми уродливыми цветками, во множестве произрастающие у подножия холма-кургана. Наклонился, осторожно потрогал полупрозрачные стебли кончиком ножа, с брезгливым любопытством наблюдая, как от контакта с холодной сталью те шипят и истекают вонючим соком. Верный признак близости кровавых алтарей и темных могильников!
