«Да, — ответил ему кто-то злой, ранее всегда хранивший молчание. — Ты обещал. Не им. Себе. Пусть Дрейны, король и все остальные увидят наконец почему с тобой следовало жить в мире. Покажи каким безрассудным ты можешь быть. И пусть они поймут, как дорого стоит обмануть тебя».
Лорд Барлейт молча слушал ликующие выкрики в свой адрес. А потом повернул Рысь и молча поехал прочь с урочища.
В лагере его как обычно дожидались новые визитеры. Последнее время сотни людей каждый день приезжали сюда, в долину Восставших (меткое название, моментально прилипло к тихому и вполне пасторальному местечку), чтобы встретится с Велонским Соколом.
На сей раз это был молодой парень с рыжими волосами и веснушчатым лицом. На голове его криво сидел кошенилевый[32] берет с пером, а в ухе торчала золотая серьга. Подбитый ватой на груди дублет делал его похожим на диковинную птицу, залетевшую, по случайности в курятник. На красных сапогах позвякивали блестя позолотой шпоры. С ним было двое парней исключительно угрюмого вида, скрывающих под одеждой кольчуги.
— Вот, прибыл к вам, — чуть смущенно сообщил Ваген, один из людей Башивира. — Говорит имеет важное дело.
— Хорошо, — кивнул Сотар, направляясь к своему шатру. Завидев его парень неторопливо встал с взятого где-то чурбачка и шагнул навстречу, протягивая руку:
— Лорд Барлейт! Какая замечательная встреча.
— Да? Убедите меня, — не оценил Сотар приветственного жеста. Рыжий не обиделся и убрав руку коротко отрекомендовался:
— Зовите меня Утер.
— Утер…?
— Просто Утер, без фамилии.
«Безродный стало быть, — заключил лорд. — Это объясняет одежду, кричащую что-то про деньги которые водятся у парнишки».
— Королевское имя, — вслух сказал он. Рыжий польщено улыбнулся:
— Слышать это из ваших уст это честь. За которую я, хочется думать, имею чем отплатить, — он помешкал, выразительно глядя на полог шатра.
«Перебьешься», — чуть усмехнулся Сотар, всем видом изображая непонимание. Рыжий кашлянул, покосившись на глазеющих на него Вольных, но тут же вернул себе самообладание. А с нею и наглость.
— Я слышал у лорда есть одна забота, которую он очень желал бы разрешить, — подмигнул он Сотару, еще не понимая как сильно ему повезло с собеседником. За один только такой тон Клеарх бы зарубил идиота на месте. Барлейт невозмутимо слушал.
— С неким очень редким и очень ценным товаром, — придавая голосу медлительную значимость намекнул Утер, чуть наклоняясь к лорду. И, не став затягивать паузу (очевидно тянуть с чем-либо, или хоть как-то выжидать было не в его духе), отчаянно быстро продолжил: — Краем уха слышал, что вы интересовались пороховым оружием.
«Скверно, — подумал Сотар. — Уже каждый проходимец знает».
— А я-то все гадал кто это там возится под столом, во время нашего разговора с почтенным купцом, — простодушно ответил он, решая, что сделать с болтуном. Охранники заулыбались.
— Я могу вам помочь с его приобретением, — заявил рыжий Утер, с видом человека выкладывающего козырь на картежный стол. — Две партии из трехсот «драконов» и пяти сотен пищалей, самого нового образца.
Он неверно оценил выражение лица Сотара и затараторил, враз набивая себе цену:
— Как вы понимаете товар очень непростой и его доставка потребует значительных затрат, но я со своей стороны ручаюсь, что за справедливое вознаграждения все условия нашего контракта будут соблюдены до последнего звука, — складно вещал пройдоха. Так, словно его слово в самом деле чего-то стоило.
Сотар вздохнул и не желая тратить на жулика времени распорядился Вагену:
— Выведите почтенного Утера и сопровождающих его лиц за территорию лагеря. И дайте им плетей в дорогу, что ли.
— Всего двести тысяч золотых орлов! — услыхав распоряжение поторопился закончить свою рекламу рыжий. «Сопровождающие его лица» ощутимо забеспокоились, оглядывая как по команде выросших вокруг них дюжих Вольных.
От такой неординарной наглости Барлейт даже застыл на мгновение.
— Ваген, я передумал. Нашему доброму торговцу не нужно плетей. Выжгите у него на лбу букву «Л». И отрубите безымянные пальцы.
Так в Бестигвальде частенько наказывали обманщиков и мошенников. Сотар же хотел на примере этого человека огородить свое войско от нашествия всевозможных плутов, которые неизбежно появлялись там, где были деньги.
