– Мне нравится этот меч. Им можно драться.
Подняв к небу клинок, дракон ловко опустил его в ножны.
– Леди сдержала обещание, – с глубоким удовлетворением в голосе сказал он.
Вместе со своим внезапно впавшим в настоящую эйфорию драконом Релкин прошел к Восточной казарме. Форт был квадратным, со сторонами по триста пятьдесят шагов. В углах его и над двумя воротами, на западе и на востоке, высились сторожевые башни. Ворота соединяла «главная улица». По ее сторонам находились четыре «казармы», представляющие собой скопище шатров для людей и бревенчатых построек для драконов.
Восточная казарма ничем не отличалась от остальных. В ее Драконьем доме располагались ряды просторных стойл, каждое со сложенной из грубо отесанных бревен кроватью для дракона. Дверями служили шерстяные занавеси, окрашенные в красно-синие цвета Марнери. Сейчас здесь квартировалось сразу два отряда, и потому свободных мест было совсем не много. Огромные драконьи головы высовывались в коридор между стойлами, разглядывая новоприбывших.
Заметив вышедшего им навстречу мужчину в форме драконира, Релкин отдал честь и доложил о прибытии.
– Вольно, драконир Релкин. Я Полный драконир Хэтлин, командир переформированного Стодевятого драконьего. Рад поздравить вас с возвращением в часть. Должен сказать, что для меня большая честь командовать Стодевятым. Как и все, я могу только восхищаться вашими успехами в Туммуз Оргмеине.
– Спасибо, – сказал Релкин.
Хэтлин едва заметно улыбнулся:
– Хорошо, драконир Релкин. К твоему сведению, я человек справедливый, но люблю, чтобы приказы выполнялись беспрекословно. И я очень не одобряю воровства, обмана и тому подобных вещей. Веди себя как положено, и у нас с тобой не будет никаких проблем.
Обменявшись салютом с Базилом, Хэтлин провел их в отведенное Хвостолому стойло.
Дракон начал располагаться, а у дверей его стойла между тем собралась целая толпа молодых дракониров в голубых куртках и красных шерстяных шапочках.
Глубоко вздохнув, Релкин выскользнул наружу и громко объявил, что Хвостолом, разумеется, встретится со всеми, но только по одному и несколько позже. По крайней мере, после завтрака. Потом Релкин представился сам и пожал руки всем своим новым однополчанам. Столько новых имен. Столько новых лиц.
Лишь одно из них оказалось знакомо – Моно, напарник старого Чектора.
Друзья крепко обнялись.
– Это просто невероятно, что вы остались в живых! – воскликнул Моно, высокий темноволосый юноша, южанин по виду. – Глядя, как вы маршируете в Ган, мы не сомневались, что видим вас в последний раз.
– Вы не сильно ошибались. Мы и в самом деле едва не погибли. Как Чектор?
– Отлично. С летней кампании его ноги успели зажить. А как форт Кенор?
– Кошмар! Клянусь всеми старыми богами, эти ветры с Гана действительно ледяные!
– Ничего, нам предстоит горяченькое лето. Ты еще ничего не слышал?
– Нет, а что? Я только что прибыл.
– В Урдхе идет гражданская война, и исход ее не предвещает ничего доброго их императору. Потому и решено послать туда экспедиционный корпус из двух легионов. Так сказать, поддержать императорский трон.
– Ну и?..
– И Восьмой полк тоже идет в поход.
С криком радости Релкин высоко подкинул свою черную кенорскую шляпу.
Стоявшая перед его мысленным взором Туарская долина с ее тучными полями сменилась видениями древнего Урдха и его огромных городов, населенных хитрыми, изворотливыми жителями. Говорили, что если у вас в кармане звенит серебро, в Урдхе вы можете купить все что угодно.
– Значит, мы идем в большой город?
– А почему нет? – улыбнулся Моно.
– Да чтоб мне лопнуть, в Урдхе есть женщины! И какие! Мы о таких можем только мечтать!
Только тут заметив стоящих вокруг и развесивших уши младших дракониров, Релкин поспешно замолчал. Он и так сказал уже слишком много. Не хватало еще выслушивать потом от Хэтлина разнос за развращение малолетних.
Релкин весело хлопнул Моно по плечу:
– Вперед, в Урдх. Кто бы мог себе такое вообразить?
По правде говоря, для Релкина поход в Урдх казался потрясающей возможностью разрешить свои личные проблемы. Неужели удача вернулась к нему, когда он призвал на помощь древних богов? А может, это грех? Не гневается ли на него Великая Мать? А даже если она и недовольна, то что с того, когда на его стороне старые боги? Релкин всегда путался в богах и богинях.
