— Как всё запутано! Здесь без бутылки не разберёшься! Ладно, давай пить, уговорил, речистый ты наш, мёртвого уговоришь!
— Ни кого я не уговаривал. С чего ты взял? Ну, ладно — усмехнулся Афанасий. — Давай пить, а ты расскажешь, что там, в горах Кавказа.
И два друга принялись добивать начатую, но забытую за разговорами бутылку водки, потом сбегали за второй, потом за пивом, досыта наговорились о войне, с демонстрацией Петром полученных ран, о поездки за мечём, о делах домашних и о многом другом. Поделился всё-таки Афанасий с Петром о своей душевной ране — разделённую ношу нести легче!
Наутро следующего дня у обоих приятелей голова болела жутко.
Через день в квартире Петра раздался телефонный звонок.
— Здорово, Петруха! — услышал он голос Афони.
— Здорово.
— Заходи ко мне. Тут нарисовалось продолжение нашей темы по Уралу. Ко мне гость забрёл такой своеобразный.
— Гей что ли?
— Ты за кого меня принимаешь? — обиделся Афоня на том конце провода.
— Манси? — гадал Пётр.
— Сам ты манси. С Кавказа, чеченец. Так что ты настройся миролюбиво. Окейно?
— Не хрена себе! Где же ты раскопал такого экзотического знакомого?
— Ну, это же не папуас! Вообще-то он родился и вырос в Москве. Учился на историческом факультете, на два или три курса младше меня. Сталкивались на различных мероприятиях. Ты зайдёшь?
— Конечно. Заинтриговал, всё-таки. А как он в бандиты попал? Ярый патриот свободной Чечни? Из Москвы рванул в Грозный отвоёвывать свободу у гадов — русских?
— Нет. У них — не у нас! Совет старейшин тейпа решил воевать, и вся молодёжь пошла. Хочешь, не хочешь, а иди! Это не военкомат, окосить не удастся! Тейп — это клан у них, родственники и не только. В общем, это так с ходу сложно объяснить. Постарайся без конфликтов. Ладно, Петрух?
— Сделаем — заверил тот его.
Пётр мигом собрался, сказал матери, что он скоро будет и пулей полетел к Афоне.
В квартире Крыкова первое, что он увидел, это тёмно-зелёный с красным современный каркасный рюкзак, туго набитый и молодого парня, сидящего на диване в комнате у Афони, классического чеченца — черноволосого, поджарого, высокого, горбоносого, с тонкими усиками.
Парень вскочил с дивана, протянул руку для приветствия. Холодно поздоровались.
Петру он как-то сразу не понравился: почувствовал скрытую вражду и коварство. Потом подумал, что ещё не давно, в Чечне, он всех чеченцев считал коварными и враждебными. Днём чеченец ходит мирно по аулу, улыбается встречным «федералам», а где гарантия, что он ночью не бегает в горах с автоматом?
— Это — Мурад. — представил чеченца Афоня.
— Ну, хорошо — сухо сказал Пётр.
— Вкратце, дело вот в чём, — продолжил Афанасий, — Один чечен и один балкарец собрались за Мечём Аркаима.
Чеченец удивлённо посмотрел на Крыкова.
— Мы его так с Петром назвали, — пояснил Афоня.
— Ага, — кивнул Мурад.
— Это Пётр нашёл тот диск, рисунки, с которого я тебе показывал.
— Афонь, а откуда он знает про Меч Аркорума?
— Аркаима — поправил друга Афоня. — Вот в этом-то вся и интрига! Рассказывай, Мурад.
— Я был в бригаде Исбахана. — начал Мурад, — Слышал о таком?
— Да много мы кого били — неопределённо ответил Пётр.
— Нет, он лис ещё тот, его вы не били. Может быть, слегка покусывали, но не били.
— Ну не важно, рассказывай — примирительно ответил Пётр.
И Мурад рассказал во всех подробностях о случайно подслушанном в горах Кавказа разговоре между балкарцем Мусой и полевым командиром чеченцев Исбаханом.
— Потом, короче, я ушёл домой, — продолжил Мурад.
— Вот так просто взял и ушёл? — удивился Пётр.
— Не так просто, короче, но ушёл. Сказал старикам. Старики сказали: «Надо остановить. Войны больше не надо». Вот приехал к Афанасию за помощью, одному мне не справится, короче, но старики сказали, что убивать не надо этих двух.
— Ну и задачи ставят твои старики, — усмехнулся Пётр. — Они не из Большого дома на Лубянке? Я спрашиваю для общего развития.
— Чтобы было общее развитие — спрашивай меньше!
— Почему войны не надо, вам же победа грозит?
— Вот именно — грозит! Двенадцать лет войны, такой хорошей, настоящей и чеченцев не будет, короче.
— Ну, это не так уж и плохо! Хороший чеченец — мёртвый чеченец!
