Он пробыл с ней два часа, ни на секунду не отходя далеко, часто разговаривая тихим, спокойным голосом. Всякий раз, когда лошадь пугливо озиралась, дергалась или по телу ее пробегала дрожь, у него находились успокаивающие слова. Потом, привязав ее к дереву, Том отправился домой обедать.
— У тебя же всего один день! — забушевал отец. — Зачем теряешь время? Можно бы в кои-то веки и не поесть.
— Бывает, что и не забывает, — поддела парня старшая сестра.
— Почему-то не забывает как раз тогда, когда пахнет сотней долларов! — продолжал возмущаться глава семейства. — Может, это единственный такой день в его жизни.
Том ничего не ответил. Было обидно, но он не умел защитить себя. Но даже молчание оборачивалось против него.
— Ишь, напустил на себя важность! — добавил один из братьев. — Скоро потребует плату за милость поговорить с ним! Да не будь же таким ослом, Том!
— Почему я осел? — спросил Том.
— Потому что получил первую приличную работу и зря теряешь время!
Том положил вилку и нож. Он прекрасно знал, почему оставил кобылу одну. Не ради какого-то обеда.
— В долине пустынно, никого там нет, — заговорил наконец. — Речка шумит, как сильный ветер. Да несколько пташек. Целый день, кроме воды, никакого шума. Под деревьями тень.
— Ну и умник! — встряла сестра. — Поняли что-нибудь, а?
Все покачали головами, кроме матери; но даже она испуганно и озадаченно поглядела на сына.
— Что ты хочешь сказать, Том? — поинтересовалась тихо.
— Сам не знает! — буркнул отец. — Надо думать, а он не умеет. И это, должно быть, вычитал из книжки!
— В долине пустынно, — продолжил между тем Том. — Кобыле одиноко. Может, обрадуется, когда я вернусь.
— Обрадуется твоей компании?
— Она всегда была в компании, — пояснил парень.
— Откуда ты это взял?
— Она не любит людей, ненавидит их, но не боится.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… — замолчал он, раздумывая.
— Еще не придумал, — засмеялся сидевший рядом братец.
— Да оставьте его в покое! — возмущенно воскликнула мать.
— Он объяснит… он всегда может объяснить, если немножко потерпите!
— У человека всего одна жизнь, — произнес отец. — А чтобы дождаться, что скажет Том, и успеть сделать что-нибудь еще, понадобятся две.
Парень чуть покраснел от напряжения, пытаясь собрать ускользающие мысли и одновременно разобраться в разгоревшемся вокруг него споре.
Наконец вымолвил:
— Знаете… дикие твари боятся человека. Они видят его только издалека. А когда узнают нас ближе, должно быть, начинают ненавидеть.
— Ну и дурацкая мысль! — отозвался один из братьев. — Как у тебя и все остальное! Ну скажи, зачем лошади ненавидеть человека?
Том в замешательстве поглядел на брата.
— Дайте ему подумать, — издевательски бросил отец. — Погодите немножко, придумает ответ и на это.
— Зачем? Скажу сразу, — возразил Том. — Думаю, лошади ненавидят нас за шпоры. А потом… мы же им ничего не даем, кроме сена и овса, чтобы работали.
— А чего же им еще надо? Что еще им можно дать? — усмехнулся Джим.
— Пять долларов в день! — сострил другой брат.
Все сидящие за столом, переглядываясь, расхохотались.
— Им нужно доброе обращение! — убежденно заявил Том.
— Ты осел, — заключила обычно не замечавшая его младшая сестра.
— Доброе обращение? — переспросил отец.
— Серый Барни последний месяц таскает плуг только благодаря доброте, — сообщил Том.
— Старый мул? Да он здоров как всегда!
— Не знаю, протянет ли он еще недели три, — признался Том Глостер.
— А ну-ка, хватит! — запротестовал Джим. — Не хватало еще всякой чертовщины про будущее!
— Я не предсказываю будущее, — ответил Том, — сужу по тому, что вижу сегодня.
— Хватит, нагляделся! Ступай к кобыле!
Том ушел и, спустившись в долину, был вознагражден. Кобылка больше не прядала настороженно ушами, а при виде его радостно их навострила.
