Мазепа - страница 57
Награды участникам похода, разумеется, коснулись и Палея. Мазепа не поскупился в выражениях, подчеркивая его храбрость, и в Москве решили поддержать Палея. В начале 1691 года Мазепа по царскому указу посылает к нему своего человека с увещеванием оставаться в верности царю. Однако письменного подтверждения отправлено не было, гетман велел все сказать на словах, опасаясь повредить мирному договору с Речью Посполитой[339]. Палей продолжал засыпать Батурин просьбами о разрешении переселиться в Левобережную Украину. Ответ из Москвы был прежний: пусть вдет в Запорожье, а уж оттуда через некоторое время сможет перейти в Левобережье. Чтобы не отталкивать Палея, гетман обратился за поддержкой к своему доброму приятелю Льву Кирилловичу Нарышкину, и Палею тайно прислали бархат и соболей.
В марте 1692 года Палей вместе с левобережными казаками участвует в походе на Очаков. Казаки сожгли посады города и набрали богатую добычу[340]. Этот поход принес Палею небывалую славу. Казаки увидели в нем идеального вождя — храброго и счастливого. То, что казакам только небольшую часть добычи удалось вывезти из Очакова из-за страшного бездорожья и потери лошадей, в расчет не принималось. В Запорожье послышались возгласы: «Дадим Палею гетманство, вручим ему все клейноды. Палей пойдет уже не Петриковой дорогой, он знает, как украинских панов к рукам прибирать». В Крыму Палея, в свою очередь, сравнивали с легендарным Сирко, в свое время наводившим ужас на татар, пытались привлечь на свою сторону, пророчили судьбу Хмельницкого. Заискивания татар и восторженное отношение казаков начали понемногу кружить Семену голову. При личной встрече с Мазепой он так и заявил, что если царь не примет его немедленно на службу, то он найдет себе другое место. Гетман снова и снова писал в Москву, предупреждая, что если Палей перейдет к татарам, то запорожцы последуют за ним и это будет иметь крайне негативные последствия для России.
Мазепа к этому времени уже понимал, насколько опасен ему может быть Палей в качестве соперника по булаве, однако пока считал возможным его поддерживать. Он был полезен в борьбе с татарами, к тому же сохранял казацкое влияние на Правобережье, получить которое под свою булаву с помощью московских властей рассчитывал и сам Мазепа. Кроме того, пока Палей был союзником Ивана Степановича, запорожцы отказывались поддерживать Петрика. Больше всего гетману хотелось столкнуть двух «народных героев». Случай не замедлил представиться.
В конце 1692 года Палей сообщил Мазепе о планах татар вновь напасть на Левобережье. И действительно, в январе 40-тысячная орда во главе с Нураддин-султаном вместе с остатками отряда Петрика подошла к Сечи, предлагая запорожцам присоединиться. Кош ответил отказом. Не решаясь штурмовать Сечь, татары обошли ее стороной и подошли к Переволочной.
Мазепа был готов к нападению. 6 февраля к нему прибыл Палей, из России шли 40 тысяч во главе с Шереметевым. Вдоль Днепра и границ Полтавского полка были расставлены заставы, усилены гарнизоны крепостей, налажена система оповещения. Сам гетман стоял в Лубнах. Татары, убедившись, что гарнизон Переволочной был готов к бою, ушли левым берегом Ворсклы, грабя села и забирая людей в полон. Им так и не удалось взять ни единого укрепления, и, получив известие о приближении Мазепы и Шереметева, они ушли в Крым.
Этот провал означал конец «предприятия Петрика», равно как и других смут. В конце февраля к Мазепе приехал дьяк Посольского приказа Андрей Виниус, доверенный человек Петра. Миссия имела стратегический характер. Виниус должен был обсудить со старшиной перспективы дальнейших военных действий и разобраться во внутренней ситуации в Украине, равно как и оценить положение Мазепы. Виниус сделал благоприятные выводы, убедившись в том, что большинство жителей твердо придерживались православия и хранили верность царю. В разговорах с Виниусом они крайне негативно отзывались о татарах и поляках, равно как и о Петрике, ставшем причиной многих разорений крымцами. Стабилизация внутренней экономической жизни делала свое дело — теперь поднять людей на восстание в Гетманщине против Мазепы было не так-то просто.
