Поднявшись метров на двадцать вверх, я обнаружила скальную полочку, уходящую вверх и вправо, которая еще через двадцать метров вывела прямо к пещере. Вход густо зарос кустарником и марихуаной, и был к тому же так расположен, что заметить его можно было, лишь подойдя вплотную. Внутри было гулко, сухо, совсем не страшно и довольно уютно. Здесь можно прекрасно отдохнуть в тени, почитать книжку. Неглубокая - всего метра три, а вот как раз место, где можно посидеть. Наверное, тут сидел и брат Раджа и другие... и ничего особенного. Впечатлительные эти индусы, ей богу. Над противоположной стеной ущелья парили птицы, небо было ярко-голубым, сидеть было удобно и мало-помалу наползла легкая дрема. Сказывалась усталость от проделанного пути. Подремлю минуту-другую и пойду...
Но подремать не получилось, и, поерзав туда-сюда попой и так и не найдя удобной позы для сна, я решила на этом завершить посещение достопримечательности. С некоторым сожалением констатировав отсутствие привидений, таинственных происшествий и вообще чего бы то ни было, я стала аккуратно спускаться вниз. Еще на скальной полке я заметила, что Раджа нигде не видно - наверное, опять завалился за какой-нибудь камень и отсыпается. Спускаться было нетрудно, поскольку в отличие от крымских скал, где почти каждый камень "живой", здешние горы довольно прочные, и если уж ухватилась за выступ, то можно было уверенно за него держаться. Словно опровергая мою самоуверенность, у самой тропы из под ноги внезапно выскочил камень, я потеряла равновесие и грохнулась вниз, пролетев, к счастью, не более полуметра, но при этом очень больно ударилась бедром, и, преодолевая выступившие слезы, несколько минут сидела в траве, пока боль не утихла.
Раджа на тропе не было. Уйти без меня он конечно не мог, стало быть... ага, понятно, мальчик воспользовался предоставленным одиночеством и где-нибудь за камушком справляет свои надобности.
В этот момент я увидела, что сверху по тропе кто-то спускается, причем очень быстро. Буквально за несколько минут он преодолел расстояние, на которое мне потребовалось бы полчаса, просто не верилось глазам, что можно по такой неудобной тропе передвигаться с такой скоростью. Когда человек приблизился, я увидела, что это так называемый "садху", и ко всему прочему он был еще и босой! По таким острым камням голыми ногами! Садху - это такие бродячие монахи, все их имущество - ярко оранжевое одеяние да бидон, в котором они носят еду. И посох. В Дели я видела таких, но там они производили впечатление обычных показушников, которые беззастенчиво клянчат деньги с туристов или фотографируются с ними - тоже за деньги, разумеется. Этот садху был явно не таким. Невысокий, движения собранные, точные, весь облик словно дышит стремлением. Когда он приблизился, я решила отойти чуть в сторонку, но зацепилась за камень и чуть было не загремела на ровном месте. Садху взглянул на меня, и взгляд меня поразил. Ну сколько мог длиться этот взгляд - ну полсекунды, секунду, не больше, ну две секунды максимум, он был направлен словно внутрь, а не наружу, глубокий, плотный. Лица, тела, вещи мы оцениваем по тому, как они выглядят, но настоящий, живой взгляд можно оценить лишь по тому, что он вызывает в тебе самом. Взгляд садху словно колокольным звоном раздался в моем сердце, теплая волна прокатилась по телу и вызвала острый прилив симпатии и нежности. Это было тем более странно и даже несообразно, что выглядел он отнюдь не как симпатичный мальчик, и откуда эта внезапная нежность к запыленному, старому, высохшему страннику? Это, конечно, не эротическая нежность, но с чем ее сравнить... снежная, вихрящаяся, как легкая, стремительная пурга на катке, где я катаюсь маленькая, лед отражает свет фонарей и все кружится то ли во мне, то ли вокруг меня.
Завороженная внезапно нахлынувшими переживаниями, я в упор уставилась на садху, застряв на тропе как пробка между двумя большими валунами и преградив ему дорогу. Может, садху говорит по-английски? Вероятность, хоть и ничтожная, но есть - я слышала, что в Варанаси встречаются садху, у которых есть высшее образование, и они прекрасно владеют английским.