- Да, мэм, разумеется, это то же самое, что и в городе. Вот, на всякий случай, - он протянул Дэни визитку.
- Я обязательно приеду сегодня. Если ты будешь спать, я могу тебя разбудить?
- Да. Шафи, покажешь Дэни мою комнату.
Шафи, видимо, понял, что между нами зарождаются не только дружеские отношения, и заговорщицки подмигнул.
- ОК, мэм, как скажете.
...Снег был сухим и жестким, жестокие ветры сделали его таким плотным, что ставить ногу приходилось с усилием, чтобы зубья кошек хорошенько зафиксировались. Клюв ледоруба со скрипом втыкался в него и с легкостью выскальзывал. Западная вершина Эльбруса была похожа на дружелюбный ослепительно белый холм на фоне ярко-синего неба. За нее зацепилось облако, и эта идиллическая картинка означала, что там буйствует ураган. Казалось, что вершина не так уж и далеко, - на тот момент нас отделяло от нее полтора километра непрерывного преодоления себя, головной боли, пробирающей насквозь усталости, бессонницы, горького воздуха и великолепия безжалостных гор.
Вокруг была ослепительная серость тумана. Шел снег, но холодно по-прежнему не было. Был день, но идти вперед уже не представлялось возможным и делать было абсолютно нечего - совершив акклиматизационный выход вверх с рюкзаками, мы спустились на 200 метров вниз и поставили палатку. (С таким трудом лезть вверх, а теперь спускаться!!! Это просто варварство!). Впрочем, мы оставили на ночь провешенные веревки в самых трудных местах, так что завтра подъем по ледовой стене займет уже не 3-4 часа, как сегодня, а полчаса-час. Мы валялись на спальниках и каждый думал о своем. Олега уже прихватил герпес - вчера он недостаточно тщательно смазал губы мазью от загара, а сегодняшний мороз довершил начатое солнцем, губы распухли, потрескались, и судя по всему это было довольно болезненным. Сонливость то наступала, то отпускала, тотальная апатия, казалось, висела в воздухе. В палатке довольно быстро стало жарко, и я даже не могла определенно понять - как я себя чувствую, и это было еще утомительнее, чем если бы я чувствовала себя определенно плохо. Стоило только закрыть глаза, как тут же возникали образы прошедших дней... шаг за шагом вверх по бескрайним снежным полям Эльбруса - мы идем в связке, я посередине... десять шагов, отдых, еще десять шагов, отдых... жизнь разбита на куски по десять шагов... на ногах - тяжеленные гири пластиковых ботинок "Асоло", сто шагов - большой отдых, я просто валюсь набок в снег на рюкзак и лежу на нем, широко открытым ртом хватая воздух, лишенный кислорода, сердце бьется, я закрываю глаза, расслабляю все тело и ловлю каждый миг отдыха... да что же это такое - невозможно даже отдохнуть, подремать, стоит только закрыть глаза, и снова все наваливается, снова я иду вверх, и что самое ужасное - устаю от этого наваждения не меньше, чем от реальности! Вздрагиваю, пытаюсь отогнать прочь усталость и подумать о чем-нибудь приятном... глаза закрываются... я снова иду к вершине... ребята что-то обсуждают, рассматривают гору в монокль... ужасная зона трещин, чуть не засосавшая меня в свою пасть - под ногой вдруг оказалась пустота, снег расступился, я потеряла равновесие и упала вправо, но не провалилась в трещину, а, сдерживаемая веревкой, застряла в снегу вниз головой, руки почему-то оказались за спиной, утрамбованные снегом, сбросить рюкзак невозможно, вишу и громко смеюсь - понимаю, ребята меня сейчас вытащат, совсем не страшно было, а вот сейчас страшно... небо сине-черного цвета... все кружится перед глазами, снова хочу отодвинуть от себя эти образы и не могу, и это еще больше утомляет, это проклятая горная болезнь... какие-то обрывки фраз назойливо вертятся в голове и нет покоя...
- Тебе надо чем-нибудь занять себя, - чей-то голос настойчиво вырывает из бредового марева - а... это Андрей меня тормошит. - Лучший способ быстро акклиматизироваться - найти себе занятие. Например, можно построить ветрозащитную стену вокруг палатки (Что??!! Ну нет...) или зашить что-нибудь, или поговорить, а если будешь так вот валяться, будешь только еще больше уставать - странно, но факт.
