* * *
Положив голову на край безтарки, Петро бездумно смотрел, как расхлябанное колесо то подходило вплотную к доске, то опять уходило в сторону. Селянская одежда после душного мундира давала ощущение легкости, и именно оно, охватив Петра целиком, заставило его посмотреть на правившего лошадьми Пилюка.
– Слухай, Тарас, нам ще далеко?
– Та ни, вже скоро приедем, – Пилюк повернулся на сиденьи. – Знаешь, Петре, то дуже добре що ти до мене прибиг…
– От тоби, маєшь… – фыркнул Петро. – А куды мени було бигты?
– Да, потрафило тоби… И як ты тильки вцилив?
– И сам не второпаю… Тильки-но за самогоном подавсь, и на тоби!
– От я й кажу, повезло! – Пилюк понукнул лошадей. – А як ты вважаєшь, Петре, хто того шпигуна английського из-за грат вытяг?
– Як хто, поляки… Я потим бачив як воны ехали, весели таки, гомонилы голосно и вси в квадратувках. – Петро лениво пожевал соломинку и удачно изобразив равнодушие, спросил: – Слухай, а на кой ляд тоби той мазур здався?
– А до кого ми едем ти знаєшь?
– Ти не казав… – пожал плечами Меланюк. – Треба то и едем…
– Слухай сюда, Петро. – Пилюк важно надулся. – Ты знаєш, як ми до нимцив ставимось. А ти, до кого ми идемо, взагали проты них. И тоби я скажу видверто, ты им потрибный, щоб того поляка найти…
– Так… – Петро зло сплюнул на дорогу и начал ругаться: – И шо це ты им наговорив про мене, га? Що я зараз можу? Де я вам того клятого мазура шукаты буду? И ще цабе, проты нимакив воны! А може ты мене до якихось совітів-комуністів везешь? Ни, з мене досыть, я тоби стильки казав, а ты мене усе у мишку тримаєшь! Да раз так, то пишло воно усе разом пид три чорты, я краще десь в лиси буду!..
Петро так вошел в роль, что в самом деле привстал, забрасывая ноги наружу, словно и впрямь собираясь выскочить на дорогу.
– Т-р-р, а ну стий, холера! – Пилюк натянул вожжи и потащил Петра обратно в бестарку. – Да куда ты? Яки там комуняки? То наши, украиньци! Те, що за неньку-Украину, поняв? А поляка воны и сами знайдуть, вид тебе тильки допомога треба! Ты верь мени, сам забачиш, яки достойники на нас чекають…
– Ну, якщо так… – Петро подобрал ноги на солому.
– Тильки так!
Пилюк вздохнул с облегчением, тряхнул вожжами, и колеса бестарки вновь запрыгали по корневищам лесной колеи…
«Достойники» ждали их на глухом хуторе. У крыльца стояла военная фура, к задку которой были привязаны верховые лошади, и казалось, кругом никого, но из-за покосившейся клуни вышел мордатый парень с карабином «на руку», и узнав Пилюка, перехватил вожжи.
– Проходьте до хаты, друже Змий чекає на вас…
В доме, на чистой половине, Петро увидал двоих: очкастого старичка, бочком сидевшего на лавке, а рядом с ним другого – рослого, туго перетянутого офицерскими ремнями.
– Друже Змий! – Пилюк шагнул к столу. – Мы прибулы…
– Бачу… – Змей пошевелил плечами и уперся немигающим взглядом в Меланюка. – Ну, розкажи нам, голубе, як в тебе з-пид носа английського резидента вытяглы?
Внезапная злость накатила на Петра, и он, без приглашения усевшись на табурет, дерзко ответил:
– А ты що за цабе таке, щоб мене запытуваты?
– Ты б, краще, видповидав… – в голосе Змея прозвучала угроза.
– А ты мене не лякай… – от злости у Петра дернулось веко. – Кажить, хто вы, а то як тыцьну гранату, и шлях бы вас трафив!..
– Э ни, друзи, вы щось зовсим не туды повертаетє… – сидевший спиной к свету старичок проворно вскочил, и Петро только теперь признал в нем пана Голимбиевского. – Друже Меланюк має рацію, и не треба так починаты розмову, тим паче що друже Кобза нам все розповив.
Хотя интонации у говорившего были самые мягкие, Петро сразу понял, что старичок гораздо важнее затянутого в ремни Змия и, глядя на Голимбиевского, проникновенно, с каким-то надрывом, сказал:
– Нам тлумачили про красу и щастя по всей Украине, а воно ось як повертається. Звисно, я нимцями навченый, але оскильки друже Кобза розповив вам про мене…
– Так, розповив, – Голимбиевский кивнул. – И то добре, що ты нимецький вышкил проходив. Мы, украиньци-демократы, кличемо до себе саме таких з розкрытыми обиймами…
– Щось несхоже… – Петро усмехнулся и, выждав паузу, сказал: – Ну нехай так… Тильки в мене е запитання… А з червоными вы тоди як?
