Бывший смотритель маяка был в отчаянии, чувствуя свое бессилие. Спасти корабль могли только огни с берега, освещающие море в черноте ночи. Напрасно Васкес смотрел в сторону маяка, напрасно тянулась его рука в направлении башни. Никто не собирался зажигать сегодня прожектор, который бездействовал последние два месяца. Видно, судну суждено погибнуть на рифах, вместе со всеми и всем на борту.
Вдруг Васкеса осенило: если капитана каким-нибудь образом предупредить о том, что рядом земля, он сумеет избежать крушения. Пусть даже парусник не способен следовать твердым курсом, может быть, забрав немного в сторону, корабль не врежется в берег, ведь ширина острова — от мыса Сан-Хуан до Северала — всего восемь миль, а дальше открывается морской простор.
На песке валялось много деревянных досок, брусьев — следов кораблекрушений. Быстро сложить из обломков костер на краю утеса, подложить сухой травы и поджечь — разве это так трудно? Ветер быстро раздует огонь, моряки заметят его и, возможно, успеют принять меры, хотя до рифов остается не больше мили.
Васкес бросился выполнять задуманное. Собрал куски дерева, отнес на вершину скалы и сложил шалашиком, сухих водорослей вокруг было сколько угодно — несмотря на шквальный ветер, дождь еще не начался. Сейчас взовьется пламя, и…
Но слишком поздно… В темноте вдруг выросла черная громада корабля и быстро понеслась к берегу на гребне гигантского пенного вала, который минутой позже со страшным грохотом обрушился на острые колья скал. Человек на берегу не успел даже двинуться с места. Раздался ужасный треск и несколько отчаянных криков о помощи. Среди свиста ветра да рева прибоя они вскоре умолкли и, как ни вслушивался Васкес, так и не повторились вновь.
На следующий день, поутру, буря все не стихала. Море до самого горизонта казалось белым от пенных гребней на волнах. У края мыса прибой достигал пятнадцати — двадцати футов в высоту, и брызги пены, подхваченные ветром, взлетали выше скалы. Вода, уходящая с отливом из бухты Эльгор в море, сталкивалась с волной, которую гнал ей навстречу ураган, и ревела в бурунах. Ни одному судну не войти в залив и не выйти в море при такой погоде. Судя по всему, штормить будет еще несколько дней, что неудивительно для южных широт, у Магелланова пролива.
Следовательно, шхуне в ближайшее время не удастся сняться с якоря. Легко себе представить ярость Конгре и всей шайки из-за очередной задержки.
Так обстояли дела на острове, когда забрезжил рассвет. Васкес вышел на берег, где ветром взметало песчаные вихри. Его глазам открылось печальное зрелище. В двухстах шагах от него, у северной оконечности мыса, со стороны залива, лежал разбитый корабль, трехмачтовик, тонн на пятьсот водоизмещением. Вместо мачт, собственно, торчало три обломка, чуть выступая над фальшбортом[123]; капитану либо пришлось рубить снасти, чтобы выправить судно на волне, либо их снесло во время крушения. Никаких обломков на воде не видно, но не исключено, что все вещи, ветром сброшенные с палубы, течением отнесло в бухту. В этом случае Конгре уже знает о случившемся. Требовалась большая осмотрительность, и, прежде чем спуститься к воде, Васкесу пришлось удостовериться, что поблизости никого нет.
Через несколько минут он оказался на месте катастрофы. Море с отливом ушло довольно далеко, парусник остался лежать на суше. Обойдя его кругом, моряк прочитал на корме: «“Сенчури”, Мобил» — и понял, что судно — американское, приписанное к вышеназванному порту в штате Алабама, на юге страны, у Мексиканского залива.
На «Сенчури» никто и ничто не уцелело: вокруг не было видно ни души, от корабля остался лишь покореженный остов. При ударе о скалы корпус развалился на две половины. Волны вынесли наружу из трюма весь груз, и теперь на песке, среди камней, выступавших над водой, несмотря на пенящиеся буруны, валялись доски, обломки шпангоутов и мачт, какие-то ящики, тюки, бочонки.
Следовало осмотреть корабль, пока не начался прилив. Разрушено было все, что можно разрушить. Штормовые волны сорвали обшивку палубы, разбили палубные надстройки — кают-компанию и кубрик, вырвали и снесли руль, а удар о камни довершил содеянное.
