- Ну гляди, - дядя Костя поскреб щетину на шее. - Утром, невестка прямо безумная была. Рычала, и вообще вся дергалась, как под электричеством. Жена тоже, кинулась на меня, как бешенная псина. Ну я ее локтем... Потом ногами, а после - ножом. Как будто... Как будто всю жизнь только и делал , что убивал... А сейчас они уже ходят как более-менее нормальные.
- Может, устали? - сказал Рифат. - Попробуй, порычи и побегай пару часиков.
- Может, - дядя Костя пожал плечами. - Парни, вы не подумайте что я это... маньяк там какой. Вы не видели, что она, шлюха, с моим сыночком сделала... Мне эта красотка и раньше не нравилась, я и сыну говорил, что мол, не пара она тебе и все такое. С дерёвни приехала, курица. Они хитрые, все с мыслишками своими, насчет жилья и прописки. Но разве ж Вадя слушал? Конечно, нет. Отмахивался. Ну, я подумал, раз любит - пусть женится. А оно вот как вышло.
Я сел на широкую доску, подобрал новенький, пахнущий маслом гвоздик. Рифат торчал у края крыши, а Юрец устроился рядом со мной.
Чувство тревоги не ушло. Да и теперь оно видно, не скоро нас покинет. Перевести дух, расслабиться, осмыслить, в конце концов, что творится - не выходит. Сознание как озеро, в которое постоянно швыряют камни - сплошные круги.
Аня тоже... такая? Безумно рычащее, злобное создание? И ее мама, и бабушка?
И моя мама?
Да в это невозможно поверить. Я и до сих пор не верю, что мы на самом деле убили уже целую кучу женщин, а еще часть покалечили.
Дядя Костя вытащил из кармана пачку «Винстона». Винтовку повесил на плечо, зажал крепкими, желтоватыми зубами фильтр. Чирк-чирк зажигалкой. Выпустил дым сквозь волосы в ноздрях.
- Так что там... - он мотнул головой. - Коля? Того?
- Нашли дядю Жору и тетю Свету... - кивнул я.
- Пришлось размозжить ей башку, - подсказал Рифат. Я посмотрел на него так, как будто он действительно таракан в мойке, на кухне.
- Понятно, понятно, - запыхтел сигаретой дядя Костя. - Ну теперь решайте, пацаны. Можете со мной остаться, будем сообща выживать. А хотите - дуйте на четыре стороны. Держать вас не стану. Только подумайте хорошенько, поразмыслите над перспективами. Нужно переждать немного, может, устаканится все, наперед гадать дело зряшное. Никогда не знаешь, что с тобой случится в следующий момент.
- Мы подумаем, - сказал я. - Надо собрать мозги в кучу. Я идти куда-то прямо сейчас точно не хочу. Устал.
- Да, надо подумать, - Юрец поскреб подбородок. Странно, что к двадцати трем годам у него почти не растет щетина. На подбородке только, а на щеках какие-то чахлые кустики. - Но сейчас охота передохнуть.
- И поесть, - вставил Рифат. - Я сегодня еще не завтракал.
- О, а я совсем про жратву забыл, - дядя Костя почесал в затылке. - Не до того было, сами понимаете. Ладно, давайте с кем-нибудь спустимся вниз и притащим еды. Да ты ружье-то им оставь. Я прикрою. Хотя, в общем-то, я и сам могу сходить...
- Нет, - Рифат покачал головой. - Я с вами. А вы тогда здесь пока сидите.
- У нас куча дел, но мы вас подождем, - улыбнулся я одними губами.
- Там крови много, в доме, - пошевелил усами дядя Костя.
Рифат отдал мне ружье, а дядя Костя тем временем опускал лестницу, в потолочный проем. Я подошел к краю, оперся о кирпич. Никого внизу, но ружье следует держать наготове. Я стрелять не умею, но думаю, что ничего сложного нет. Знаю, что нужно прижимать приклад к плечу, как можно крепче - вот и все.
- Полезли? - дядя Костя опустил ноги в проем. Рифат стоит над ним и без оружия у него совсем другой вид. Ему, по всей видимости, некомфортно.
- Может, лестницу поднимете? - спросил снизу дядя Костя.
- А если вам надо будет по-быстрому бежать? - я погладил полированный, со сколами приклад «Сайги». - Нет, мы лучше будем поглядывать вниз, а лестница пусть стоит.
- Прямо операция «Буря в пустыне», - усмехнулся Рифат.
Когда они скрылись из виду, у меня тут же пересохло в горле. Сам я есть не хотел, но знал что это из-за стресса. Через какое-то время организм начнет требовать свое.
- Пить охота, - подал голос Юрец. - Надеюсь, они захватят воды.
Я угукнул. Прошелся вдоль стены. По-любому сейчас полезут, хоть одна да появится. По законам жанра. А я не могу в них стрелять, потому что они - живые люди.
