Он торопливо обернулся по сторонам, — нет ли рядом посторонних, а затем, взяв Минальду за руку, повел ее с холма по узкой тропинке, что вела мимо южной стены Убежища к яблоневой роще и могилам пастушат.
— Мне кажется, что в Убежище есть люди, которые выращивают сланч и едят его.
Альда отпрянула, вскрикнув от отвращения.
— Да как же...
Она осеклась. За те пять лет, что Джил с Ингольдом странствовали по разрушенным городам королевства, они рассказывали и куда более пугающие истории. Помолчав, она промолвила:
— Янус и гвардейцы все обыскали.
— Не только гвардейцы, но также парни Анкреса и Скета, и еще целая толпа народа, включая старика Гатсона и Энаса Баррелстейва, у которого по всему Убежищу разбросаны тайники с зерном и мясом. Держу пари, что вокруг покоев лорда Скета осталось полным-полно неосмотренных комнат и коридоров. Там, где обитает Баррелстейв — то же самое. Там может прятаться все, что угодно.
Альда поплотнее запахнула плащ на худых плечах.
— Знаешь, они начали требовать назначения Регентского Совета, — промолвила она чуть слышно. — Лорд Анкрес и лорд Скет... То есть, на самом деле, леди Скет... И даже Майя. В Убежище неспокойно. Они говорят, что тебя нельзя близко подпускать к принцу Тиру.
Руди почувствовал, как волосы становятся дыбом у него на голове.
— Будь они прокляты! Если хотят схлестнуться с колдуном, то я им устрою...
— Все не так просто, — возразила Альда. Она отпустила руку Руди и теперь шагала вперед, обнимая себя за плечи. — Мне нужен Анкрес, и мне нужен Скет... Я нуждаюсь в их сторонниках и их влиянии. И мне нужно доброе расположение всех жителей Убежища. К тому же ты говоришь не всерьез о том, чтобы использовать магию против обычных людей. И вот еще что, Руди... Ты не можешь бодрствовать постоянно, а кое у кого здесь имеются яды, способные лишить мага силы...
Он молчал, и лишь пар от тяжелого дыхания белыми облачками срывался с губ. Руди понимал, что если начнется свара, то пострадавшей окажется Альда. Она потеряет Тира. А если раскол произойдет и среди гвардейцев, то будет потеряно и Убежище. Приближаясь к гибнущей роще и кладбищу, где погребальные стелы торчали из земли, словно тощие пальцы, он услышал голос Варкиса Хогширера:
— Не тревожьтесь, госпожа. Моя девочка быстро учится, и сила ее растет. Очень скоро она сможет сделать все, чего вы захотите...
Среди деревьев мелькнуло темно-красное платье и многоцветные вуали леди Скет.
Он медленно произнес:
— Так что же нам делать? Выжидать? Позволить этой дряни расти в Убежище? Клянусь, именно в этом причина, что я не способен связаться с Ингольдом, — мне мешает сланч. А чему он помешает затем? Проникнет в системы вентиляции? Или в водяные насосы?
Ему вспомнилась Лысая Дама, шагавшая по подземельям Убежища, мимо сверкающей паутины хрустальных колонн и переливчатого сияния. Магия окутывала ее. «Мы потерпели поражение...» Сидя на стеклянном черном возвышении среди незаконченных построек, она смотрела в глаза длинноволосому воину. «Мне очень жаль».
Но она ошибалась.
Она в слезах шла по залам Убежища, спускалась в подземелье все глубже и глубже, а слезы бежали у нее по щекам... «Все это исчезнет».
Но она ошибалась.
— Мы не можем бросить Убежище на произвол судьбы, Альда, — сказал он негромко. — Неважно, что там говорит Баррелстейв и его прихлебатели насчет переезда в Алкетч. — И пусть болван Фнак зовет их за собой... Хотя, возможно, сейчас он уже отправился с посланием к Праотцам Белых Всадников... Здесь — ответ, здесь — пища. Убежище было создано как приют и защита для людей вовеки веков, это наша единственная надежда, если только мы сможем разобраться... с тем, с чем необходимо разобраться.
Они снова поднялись на холм, откуда шла прямая дорога к леднику. На. западе высилась махина Убежища с черными гладкими стенами, закрывавшая перевал Сарда. Руди вновь вспомнил, как стоял прикованным на холме, в ночь, когда дарки проносились над миром безмолвной неумолимой чернильной рекой. В ту ночь Джил убила брата Альды на залитом лунным светом снегу. У него до сих пор бежали по коже мурашки при мысли о том, чтобы ночью оказаться одному под открытым небом.
