Обернувшись, Джил обнаружила, что точно так же рухнули без чувств и все остальные, за исключением Бектиса, взиравшего теперь на Ингольда с видом глубочайшего возмущения.
— Это что еще за шуточки, Инглорион?
— Не смей! — Ингольд вскинул руку, заметив, что Бектис готов вновь разбудить стражников и гладиаторов. — Подумай как следует.
Он торопливо спустился на дно ущелья.
— Я не знаю, как намеревалась поступить с нами императрица, если бы мы вновь оказались в ее власти. Она расчетливая и безжалостная женщина, достойная ученица Джованнин, и, подобно аббатисе, явно не прочь воспользоваться запретной магией в своих целях. Не прочь она при необходимости и солгать своей наставнице. Несомненно, в грядущей войне с на-Чандросом ей хотелось бы заручиться помощью колдунов.
Переступив через бесчувственного лейтенанта Пра-Сиа, Ингольд остановился, озирая поле битвы, в то время как Джил связывала воедино поводья всех лошадей.
— Однако я не намерен ей помогать. — Немного поразмыслив, Ингольд мягким тоном обратился к Бектису: — Не хочешь ли отправиться с нами? Я понимаю, что тебя держит здесь...
Седобородый маг изменился в лице и попятился, весь дрожа.
— Ты ничего не понимаешь! — прошипел он. — Ничего!
Ингольд огорченно взглянул на него.
— Ты знаешь, оно того не стоит. Сейчас у тебя есть шанс избавиться от нее... Возможно, лучшего уже никогда не представится.
Бектис побелел от ярости.
— Ингольд Инглорион, ты беспринципный негодяй!
Ничего не ответив, тот обреченно вздохнул. Похоже, что связь между Джованнин Нарменлион и ее преданным магом разрушить было невозможно.
— Да, из меня никогда не выйдет толку. — Ингольд покачал головой, с сожалением покосившись на мирно спящего сержанта Куша. — Полагаю, он прав. Там не осталось кислоты в кувшинах, моя дорогая?
— Ни капли. — Джил сбросила последний сосуд на землю. — Но нам повезло: все гвардейцы были верхом на кобылах. Кажется, только у Куша был жеребец, и у Серого Кота, но...
— Как ты думаешь, а почему я попросил, чтобы Серый Кот нас сопровождал? — Ингольд взял под уздцы коня гладиатора и легко взлетел в седло. — Что касается кобыл, то удача тут ни при чем. Я сказал ее высочеству, что это необходимая часть моего заклятия. Разумеется, как и ростки роз Джованнин, которые упакованы в моих седельных сумах. Пусть Бектис возьмет себе мерина... Двух других по пути на север мы обменяем на домашний скот. — Он протянул сложенный в несколько раз и запечатанный лист папируса. — Будь так любезна, сунь это под тунику нашему другу сержанту, моя дорогая.
— А что там?
— Указания, как снять чары, лежащие на сокровищах Пенамбры. Мы остановимся там по пути и погрузим на лошадей книги и серебро, но думаю, что наши друзья заслужили награду за ту помощь, которую нам оказали. Мы не имеем права их обижать. Бектис... — Он обернулся и поднял руку в благословляющем жесте. — Если не хочешь отправиться с нами, то скажу лишь одно: пусть тени укроют тебя от врагов, а звезды укажут путь домой.
— А тебе желаю сломать себе ногу, как только ты слезешь с седла!
Джил исполнила поручение Ингольда, чувствуя себе такой легкой и свежей, словно могла бежать много дней без остановки. И пусть все мышцы горели огнем, но зато ушла боль изнутри.
— А может, оставим меринов Кушу и его ребятам? — Она виновато покосилась на спящих гладиаторов. Все они были славными парнями. Баклажан, похоже, даже был слегка в нее влюблен, а Серый Кот научил сражаться сетью и трезубцем.
— Все равно Пра-Сиа отнял бы у них лошадей, и нашим друзьям пришлось бы возвращаться пешком. Нет, лучше все оставить, как есть. Думаю, он поймет.
Ингольд натянул поводья серого жеребца так, словно с детства привык ездить верхом.
— Если мы поспешим, моя дорогая, то к утру окажемся по ту сторону холмов.
* * *
Под утро они встали лагерем на развалинах сожженной крепости на южной оконечности вулканического кряжа.
В сером свете зари Ингольд привязал лошадей и постарался скрыть их следы. Лишь сейчас Джил осознала, что старик растратил последнюю магию, усыпляя императорских гвардейцев. Должно быть, пройдет немало часов или даже дней, прежде чем он сможет с помощью чар и иллюзий защитить их от грабителей, враждующих армий и мстительной Церкви.
