Иржи. Да я - насчет этой моей конструкции плоскостей. Ведь вполне возможная вещь, папа. И черт бы меня побрал - что я не доделал этого раньше... Минуточку! Вот тут надо было бы выравнять так... (Чертит, сидя за письменным столом.) Превосходно!
Ондра (открывает шкаф). Нет, в самом делена маму просто не надивишься!
Петр. А что?
Ондра. До сих пор выписывает мои медицинские журналы. Вот новый номер "Бюллетеня тропических болезней". Я тоже там печатался.
Петр. Там ведь был очень хороший некролог о тебе.
Ондра (вытаскивает один из номеров). Ну-ка, посмотрю я здесь одну вещь. (Удобно устраивается на диване и начинает просматривать неразрезанный номер журнала.) Отец (стоит, склонившись над матерью). Ну, видишь, душенька, у тебя снова целый полк сыновей. И чувствуют они себя как дома. Ведь для тебя, мамочка, мы все по-прежнему живы, не правда ли?
Петр (над шахматной доской). Нет, так не выйдет. Черт, трудная задача!
И ржи (над чертежом). Так, пожалуй, можно, но только центр тяжести надо обязательно переместить пониже.
Отец (открывает граммофон). Этот граммофон я всюду возил с собой, ребятки. Даже в поход. (Машинально заводит граммофон.) А это была самая моя любимая пластинка. Мама, бедная, так и оставила ее на память обо мне... (Пускает пластинку.)
Граммофон тихо играет. Отец слушает. Остальные все погрузились каждый в свои думы.
О н д р а (склонившись над журналом,}, Гм, оказывается, нашли-таки кое-что против проказы. Это хорошо!
Снаружи слышна стрельба.
И р ж и (над чертежом). А там все стреляют.
Петр (над шахматной.доской). Погодите. Теперь только начинается!.. Твоя задача, папа, дает только ничейный результат. Ни черные, ни белые не могут выиграть. Жалко...
Стрельба усиливается, пластинка доиграна, и граммофон замолкает.
Отец. Самая моя любимая... (Оборачивается и прислушивается.) Слышите? Та-та-та. Это пулеметы, Петр.
Петр. Это - начало. (Вскакивает.) Ах, как бы я хотел быть с ними. Держитесь, товарищи!
О н д р а (встает и откидывает в сторону журнал), Значит, опять будет много героев? Нет, это мне не по душе.
Петр. Да ведь это же музыка, Ондра! Слушай! Это наши переходят в наступление. Оно уже началось, друзья. Они идут в атаку. Расчищают себе дорогу пулеметами и - вперед, вперед... Какая мощь! Нет, я умер не напрасно!
Глухие раскатистые выстрелы.
Отец. Это - скорострельное орудие. Пам-пампам-пам. Расстояние - три километра, направление - туда.
И р ж и (вставая). Центр города, папа!
Петр (лихорадочно). Это наши орудия! Значит, мы победили!
Отец. Как бы это не напугало маму.
Ондра. Она еще ничего не чувствует. (Машинально разворачивает и сворачивает ленту бинта, которую он вынул из кармана.} С ума сошли! Стрелять на улицах! Ведь это же бойня!
Петр. Пускай бойня! Надо расчистить место для нового мира. Ах, Ондра, Иржи! За это не жаль отдать жизнь! Даже тысячи и тысячи жизней... Вы слышите пальбу? Она прекрасна! Ах, если бы только я мог быть с ними...
Отец. А теперь стреляют со всех сторон... Это мне не нравится. Это, брат, не регулярное сражение. Это похоже скорее на побоище.
Петр. Ничего не поделаешь! Иначе невозможно. Народ должен, наконец, разделаться с этими предателями... Пусть перестреляют всех белых бандитов! Слышите, как разгорается бой? Наши не сдадутся. На нашей стороне пехота. На нашей стороне матросы. На нашей стороне народ. У них - только офицеры. Правда, у них самолеты и тяжелые орудия, но ведь в городе они не могут пустить их в ход. Иначе они разгромят весь город - правда, папа?
Отец. Не знаю, Петр. У вас какие-то новые правила.
Иржи (подходит к радиоприемнику}. А в чьих руках радиостанция?
Петр. Понятно, в наших. Попробуй, Иржи. Может, услышим.
Иржи. Ладно. (Вертит ручку.) Тише!
Голос по радио (напоминающий голос Корнеля). Алло! Говорит штаб белых.
Петр (остолбенев). Не может быть!
Голос по радио. Алло! Алло! Командующий войсками белых в последний раз предлагает черным бандам прекратить бой на улицах города. Сложите оружие! В противном случае командующий через пять минут даст артиллерии приказ открыть огонь по городу.
