Два года спустя, став молодым человеком, ведущим светский образ жизни, Комас решает отказаться от судьбы полезного члена общества. Когда его дядя находит ему место секретаря при губернаторе в Вест-Индии, Комас уговаривает своего друга написать сатирическую статью о своем будущем работодателе, которую подписывает собственным именем; предложение о работе было тотчас отозвано.
И так далее; Комас остается человеком остроумным, извращенным, не лишенным ума, безнравственным, декоративным и решительно бесполезным. В него влюбляется богатая и довольно привлекательная девушка по имени Илейн; Комас же прилагает все усилия для того, чтобы вызвать в ней отвращение к себе, так что в результате девушка выходит замуж за другого человека. В конце концов, Комас был вынужден найти для себя работу в Западной Африке. Она тяготит его и вскоре вызывает в нем полное отвращение. К концу книги его посещает предчувствие скорой смерти. Последний раз он появляется в сцене, описывающей то, как герой сидит на темном склоне африканского холма, наблюдая за муравьиными движениями негритянских рабочих. «В его глазах присутствовало нечто совершенно тривиальное, полностью лишенное интереса к чему бы то ни было, но одновременно этот взгляд обладал единственной реальностью, серьезностью и непримиримостью». Вслед за тем Франческа получает телеграмму, в которой сообщается о смерти ее сына от малярии.
Саки последовательно развил те ценности, которые он отстаивал в своих ранних рассказах, и пришел к выводу, что они являются недостижимыми. Писатель оказался достаточно честным для того, чтобы посмотреть в глаза действительности. Но этот взгляд оставил его интеллектуальным и моральным банкротом.
Вопрос состоит в том, смог бы он выбраться из того тупика, в который сам же и попал? Ответ не менее очевиден: по всей вероятности, нет. Во всяком случае, надежды на правильное решение он связывал с войной. Если бы писателю удалось выжить на фронте, то вполне реальным выходом из сложившейся проблемы могло бы стать заветное хозяйство где-нибудь в Сибири: это явилось бы для него отказом от общества, возвратом к простоте природы... Но в «Бессингтоне» присутствует эпизод, который предлагает нам совершенно иной ответ на поставленный вопрос. Оказавшись в сельской местности, Илейн встречает человека, с которым некогда была знакома, — бывшего путешественника, ныне отошедшего от дел и ведущего хозяйство на небольшой ферме, — человека, описывающего жизнь наподобие «старых хроник средневековой Европы, во времена, когда на земле царило некое подобие управляемой анархии». Похоже на то, как если бы Саки хотел сформулировать в его словах свои основополагающие ценности. «Сидя вместе с ним в небольшом загоне, обильно поросшем тучным сорняком и дикими травами, закрытом тенью обветшалого сарая, потрепанного непогодой, и выслушивая хронику славных событий, отчасти выдуманных, отчасти реальных, она с трудом могла поверить, что лишь в нескольких милях отсюда в одном из садов в полном разгаре шла очередная вечеринка...» Ферма показалась ей «волшебным городом», и она призналась ее хозяину, что ему можно позавидовать. «Позавидовать?» — ответил он, и рассказал ей однажды прочитанную им историю о хромом журавле, жившем в парке: «Одно я запомню на всю жизнь: «Он был больной, а потому ручной»». Манро полностью осознал призыв Руссо «вернуться к природе», но дело в том, что у него просто не было лучшего ответа.
Почему же тогда «Невыносимый Бессингтон» производит на нас столь незабываемое впечатление, если сам при этом наполнен таким негативным смыслом? (Роман вышел в свет в 1912 году, задолго до начала послевоенной эры всеобщего крушения иллюзий). Несмотря на то, что я сам читал эту книгу в возрасте четырнадцати лет, до сих пор наиболее сильной сценой в романе для меня остается последнее появление Комаса, когда он сидит возле мутной реки, понимая, что мир вокруг слишком тривиален и лишь таким образом наделен подлинной реальностью. Эта сцена с потрясающей ясностью ставит перед нами основополагающий вопрос. Комас знает то, что он не хочет, но он понятия не имеет о том, что хочет
