У Яапи уже выработалась своя система: он с вечера приносил в сарай сумки и полиэтиленовые пакеты. Так что утром оставалось лишь сесть на велик и крутить педали. Шестеренка угрожающе скрипела, и цепь вот-вот могла соскочить с зубцов. Следовало быть поосторожнее, матери ведь ехать на велосипеде на работу, и его требовалось вернуть домой к восьми часам в целости и сохранности. В распоряжении Яапи было четыре часа, чтобы совершить обычный объезд.
В начале улицы Туули разносчик газет катил свою тележку. Только он и попался навстречу Яапи, других прохожих не было. Порой Яапи думал о приятелях. Они сегодня дрыхнут до полудня. Оно и лучше. Уж они бы понасмехались над ним, если бы узнали. Рбоки и Ретку — эти наверняка, а Эллу, пожалуй, смогла бы понять, хотя и она порой реагирует неожиданно.
В стекле витрины универсама «К» Яапи увидел свое отражение: нелепо, однако, выглядит парень, согнувшись на женском велосипеде, руль которого обвешан сумками. «Как старуха Лейно», — подумал он. Она так боялась воров, что всегда носила часть личного имущества с собой. Яапи улыбнулся своему отражению. Осенью можно будет гонять где и как угодно — на своем десятискоростном. А до тех пор придется потерпеть.
Первую остановку он всегда делал в сквере. Это было не слишком хорошее место: там веселые компании не располагались, через сквер они шли дальше. Все же в мусорных ящиках иногда попадались пивные бутылки, особенно на углу гриль-бара.
Яапи обшарил все мусорные баки, но нашел лишь несколько бутылок из-под пильзенского пива. За гриль-баром, разрывая носком теннисок кучу оберточной бумаги, он наткнулся на две водочные бутылки. Не задерживаясь, Яапи поехал дальше, в Пиккумется, который обычно тоже был не слишком прибыльным местом. Теперь в затоптанных кустиках нашлись три бутылки из-под рябиновой наливки и одна из-под вина «Золотая осень» — любимой марки отца. В кустах крапивы валялся потерянный кем-то спьяну зубной протез. И больше ничего. Несколько бутылок, словно назло, были разбиты о камни. Здесь было столько битого стекла, что приходилось внимательно смотреть под ноги и ступать осторожно. В лучах утреннего солнца осколки сверкали так, словно весь Пиккумется был усеян драгоценными камнями.
На Пиккумется он потратил слишком много времени. А каждая потерянная минута могла ему дорого обойтись. Яапи был не единственным сборщиком бутылок. Его конкуренты — маленькие мальчишки промышляли в этих же «охотничьих угодьях», но обычно только днем. Самым опасным конкурентом был старик Рому-Рейска, который жил в начале улицы Туоми в старой хижине. И ему, и его хижине наверняка сто лет. Рейске годился любой хлам. Но особенно усердно он собирал бутылки. Однако Рейска передвигался пешком и начинал действовать только после шести. Это Яапи выяснил сразу в начале лета. Воображая, что на самые урожайные места» он успеет первым и к семи, Яапи раза два натыкался на Рейску и оставался ни с чем. С тех пор Яапи уже не позволял Рейске опережать себя, не считая той субботы, когда проспал.
Из Пиккумется Яапи выбрался на шоссе. Бутылки в полиэтиленовых пакетах, висевших на руле, позвякивали Теперь Яапи ехал к площадке у шоссе, специально отведенной для остановки автомобилистов. Какие-то «туристы», подкрепившись, отправились дальше в путь, не убрав за собой. Картонные тарелки и смятые тонкие пластмассовые кружки валялись на асфальте и на обочине. Мусорные баки были доверху наполнены полиэтиленовыми пакетами с остатками пищи и другим мусором. Приторный запах пищевых отходов манил к бакам стаи мух. Злые и по-утреннему сонные, они кружились в воздухе, когда Яапи опрастывал мусорные баки. На дне он нашел сунутый туда каким-то бродягой транзисторный приемничек. Несколько пакетов с мусором валялись в придорожной канаве. В одном из них оказалось настоящее сокровище: пять литровых бутылок из-под минеральной воды «Виши». А ведь цена каждой такой бутылки равна трем пивным. И другой пакет позвякивал обнадеживающе, но хотя в нем и лежало восемь маленьких бутылок, все они не годились. Шведские. Это было видно по этикеткам.
