В 1784 году составлена Типографическая компания, в которой члены: двое кн. Трубецких, двое Лопухиных, Тургенев, Кутузов, Чулков, Ладыженский, барон Шредер, Гамалея, кн. Черкасский, кн. Ен-галычев, я и брат мой; но основание сей компании положено было еще при профессоре Шварце.
В том же, помнится, году или в следующем, 1785-м, заведена в Орле Ив. Вл. Лопухиным под его начальством масонская ложа, в которой мастером ложи был тамошний вице-губернатор Захар Яковлевич Кар-неев, а кто были члены и сколько, не упомню.
В 1785 году, помнится, услышал я, что барон Шредер сторговал гендриковский дом и дал задаток с тем намерением, чтобы в нем завести аптеку, барон же Шредер незадолго пред тем, как услышал я о покупке дома, поехал в чужие края для свидания с дядею своим в Мекленбург, так помнится мне; кто он таков, совершенно не помню. Услышал также я от кн. Трубецкого, что барон получает наследство от весьма богатого дяди, что он в сей дом намерен употребить, помнится, до 50 000 или более, что он в сем доме вознамерился завесть аптеку и поручил, и поверил заведение сего доктору Френкелю, от которого уже и прошение подано (или уже позволена, не помню); что материалы для аптеки выписываются; что он намерен после в этом доме завесть больницу и благородный пансион, что он скоро хотел перевесть на все деньги, а теперь оставил верющее письмо на имя, помнится, кн. Ен-галычева для совершения купчей и заложения сего дома в Воспитательном доме с поручительством кн. Черкасского и залогом его деревень, и что он поручил поправку дома и перестройку деревянных корпусов ему, кн. Енгалычеву. Сердце замерло, услышав сие известие, и как будто предчувствовало, что сей дом будет источником всех бед, с нами после случившихся. По покупке дома кн. Трубецкой просил меня, чтобы я побывал в доме и осмотрел его с кем знающим, что сделав, увидели, что в покупке дома сделана превеликая ошибка; после просили меня опять, чтоб я взял поправку и перестройку на себя, а что они и не знают и нет у них знакомых, которые бы поверили в долг материалы до получения от барона денег. Долго я боролся сам с собою, вступиться ли мне в это, наконец, чтоб не сделать неудовольствия им и барону и чтобы не заставить их думать, что я для того не соглашаюсь, что это барон начинает делать, потому что между мною и бароном всегда была холодность, а я не имел к нему по молодости его доверенности, также и он меня не очень любил. Сверх сего, как он не знает по-русски ни слова, я ни по-немецки, но по-французски, то мы весьма мало говаривали и то через другого, то и знакомства между нами сделаться не могло. Я наконец согласился, и начали делать, и как уже деревянные корпусы перестроили и один маленький корпус сделали, а на главном корпусе кровлю новую железную сделали, в доме почти уже все в отделку приходило и аптека почти совсем отделывалась, что все сделано с совета кн. Трубецкого, который уведомлял о том барона да кн. же Енгалычева, как вдруг получил кн. Трубецкой от него письмо, в котором он уведомляет, что дядя требовал от него письмом, чтоб он пошел в герцогскую службу, женился бы и там остался жить, так он его сделает всего имения наследником, но что он на это не согласился; дядя, осердясь, сделал наследником другого, а его лишил и выданные уже ему голландские векселя, помнится, на 39 000 возвратил, и он остался ни с чем, то просил, что ежели можно какой оборот сделать продажею опять дома, то чтоб его спасли. Кн. Трубецкой, недолго думая и рассматривая со всех сторон и не находя к тому средства, потому что дом куплен на занятые деньги, материалы забраны в долг на короткое время, аптека заведена в долг, мастеровым и работникам плачены были нужные деньги из компании, материалы, для аптеки выписанные, ожидали, за которые платить надобно деньги; люди для аптеки выписаны. Все сие заставило нас решиться предложить членам компании, что этот дом и с аптекою взять в компанию, что по некоторому времени и сделано, и сим-то способом сей бедственный для нас дом компании достался. По возвращении же барона Шредера, не упомню скоро ли, совершена от него купчая на дом на имя кн. Юрия Никитича Трубецкого, Петра Влад. Лопухина, В. В. Чулкова, Гамалея и брата моего; взяв этот дом в компанию, положили, чтобы типографию со всеми принадлежностями перевесть в тот дом, книжный магазин поместить там же, всем жившим в доме у Никольских ворот поместиться там же и принадлежащих к типографии людей там же поместить, что после и исполнено было; дом же у Никольских ворот положено продать, но сие еще не исполнено.
