Сторм не стал задерживаться в здании. Он хорошо понимал сложившееся положение, в общем-то был уверен, что получит «чистые» документы. Весь свой багаж он сложил, оставалась только его команда — верные, не раз испытанные друзья. Они-то понимали, зачем и почему он так рвется уехать, и это еще больше привязывало его к ним. Только с ними в последнее время он чувствовал себя человеком, а не подопытным кроликом.
Остин Сторм с Дине получил от своих далеких предков, индейцев навахо, красноватый оттенок кожи. Эти навахо были прекрасными наездниками, искусно работали с металлом и шерстью. Поэты и жители пустыни, неразрывно связанные с бедной, но прекрасной землей, на которой они кочевали, охотились, пасли стада и воевали…
Подходя к двери комнаты, отведенной для его команды, Сторм загнал воспоминания поглубже. С привычной собранностью он открыл дверь и шагнул через порог.
— Сссс… — Негромкий полусвист-полушипение был и сигналом, и призывом. Зашуршали могучие крылья, и мощные когти, способные рвать жертву в кровавые клочья, обхватили его плечо, прикрытое толстым наплечником. Черный африканский орел, служивший «глазами» Десантной группы № 5, примостился на его плече и ласково потерся своей лоснящейся головой о щеку Сторма.
Чьи-то когтистые лапки вцепились в штаны Сторма, и два маленьких сопящих существа вскарабкались на него, как на дерево. Эти когтистые лапы, способные распороть брюхо любого врага, легко перебирали жесткую ткань его формы, пока забавная парочка не взобралась к нему на грудь. Орел — Баку, сурикаты[1] Хо и Хинг и еще Сурра. Орел — воплощенное достоинство и мощь, великодушный и царственный, как и его предки. Сурикаты — проныры и забавники, веселые воришки, любимцы всей команды. Но Сурра… Сурра была воистину царственна и требовала к себе должного уважения.
В основании ее рода была маленькая, рыжая и пушистая фея с песчаных дюн великой пустыни. Очаровательная кошечка, с мягкими пушистыми лапками, которые не проваливались в сыпучий песок во время охоты, с длинными острыми ушками и вытянутой лисьей мордочкой, она обладала феноменальным слухом. И очень долго оставалась почти неизвестной людям, живя скрытой ночной жизнью.
Но когда человечество начало исследовать вновь открытые планеты, выяснилось, что животные, наделенные более острыми чувствами и инстинктами, чем у человека, оказались куда лучшими помощниками, чем любые машины. Тогда и была организована Служба Зверей — она готовила животных для исследовательских отрядов и выводила новые виды. Тогда занялись и предками Сурры, скрещивая барханную кошку с другими обитателями пустынь.
Сурра унаследовала от предков песочно-желтый окрас, острую лисью мордочку, уши торчком, и широкие лапы, приспособленные к сыпучим пескам, но была раза в четыре больше своих дальних предков, примерно с пуму величиной и с гораздо более высоким интеллектом. Сейчас она грациозно терлась о ноги Сторма, настойчиво подсовывая свою голову под его руку.
Казалось, бывший командос просто стоял неподвижно, с орлом, сидящим на плече, прижавшимися к груди сурикатами и Суррой, застывшей под рукой, лежащей на ее голове. На самом деле именно сейчас шла напряженная работа мысли, связывающая его с животными и птицей в удивительное, а для большинства людей и вообще непредставимое единство. Конечно, отдельный член команды не мог осознать всей широты решаемых проблем, но их общему сознанию, возникающему в такие минуты, было доступно практически все. Именно такое единство и делало их идеальными партнерами и превращало их команду в грозное оружие.
Баку беспокойно заерзал на плече Сторма, взмахнул крыльями и протестующе заклекотал. Он терпеть не мог клетки и соглашался на добровольное заключение, только если без этого никак нельзя было обойтись. И когда Сторм мысленно передал, что им предстоит путешествие в тесном корабле, он возмутился.
Сторм тут же постарался передать ему картину мира, который их ждет — горы и долины, полная свобода необжитой пустыни — все это он мог представить себе по описаниям.
Баку успокоенно сложил крылья. Радостно заверещали сурикаты. Они-то меньше всех прочих были способны предвидеть события и жили только текущей минутой. Сурра же раздумывала. Стоит ли соглашаться, если ей всю дорогу придется носить ненавистные цепь и ошейник? Но похоже, картина планеты, нарисованная Стормом, была для нее так же соблазнительна, как и для Баку. Она мягко скользнула к стене и тут же вернулась держа в зубах ошейник, за которым волоклась цепь.
