- Это не мое дело- обманывать людоеда, - сказал маляр. - Мое дело красить.
Наутро маляр приступил к работе. Он сидел на верхушке дерева и раскрашивал один листик за другим.
- Глупая работа, - говорили жители друг другу, - листья задохнутся под слоем краски и засохнут.
Однако маляр их не слышал и продолжал терпеливо красить листья. Но когда он дошел до нижних веток, сверху один за другим начали падать раскрашенные листья.
- Хозяин, - сказал маляр богачу, - листья-то падают. Моя работа пропадет.
- Что ты, - закричал богач, - эти листья просто подумали, что наступила осень. Сейчас я пришлю рабочих, и они приклеют все листья обратно.
Так и пошла работа: маляр красил, листья падали, рабочие их ловили и приклеивали обратно.
И когда маляр закончил раскрашивать первое дерево, а рабочие закончили приклеивать листья, богач закричал:
- Очень красиво! Совсем как настоящая золотая яблоня! Ты просто самый лучший маляр в мире!
В это время подул ветер, и листья заскрежетали, как жестяные.
- Вот! Слышишь? - воскликнул богач. - Они звенят, как настоящее золото!
И маляр ему ответил:
- Если работаю я, то можно быть спокойным: дело будет сделано как надо.
На следующий день, когда маляр подошел к следующему дереву, богач его остановил и сказал:
- Пока хватит одного золотого дерева. Я выяснил, что гораздо больше золотых яблочек людоед любит золотых людей. Понимаешь? Надо выбрать самую красивую девочку в городе - хотя бы твою дочь, чтобы она, раскрашенная золотой краской, встречала людоеда. Тогда-то он обязательно купит мой город!
- Людей нельзя красить краской, - сказал маляр. - Люди это не заборы.
- Как это нельзя? - закричал богач. - Что ты мне сказки рассказываешь? Разве ты не ходишь ко мне каждое утро, а?
- То ведь ты, - сказал маляр, опустив голову.
- Ах, вот как ты заговорил? - спросил богач. - Сейчас я позову своих слуг, и они сами раскрасят твою дочь в золотой цвет. И они не будут раскрашивать ее мягкой кистью, а просто обольют из шланга золотой краской. Это будет грубая работа, но мне теперь уже все равно. Надо торопиться.
Тогда маляр сказал:
- Ладно. Я раскрашу мою дочь. Я раскрашу мою дочь - но не мягкой кисточкой, а прямо из шланга. Это я сделаю завтра. Только предупреди всех жителей города, пусть они не выходят завтра из домов, и ты не выходи - а то я могу случайно облить кого-нибудь золотой краской. А людоед ведь любит золотых людей.
- Договорились! - сказал богач и ушел к себе во дворец.
Рано утром маляр со своей дочерью вышли из дому и закричали:
- Все спрячьтесь! Если золотая краска попадет кому-нибудь в глаз - можно ослепнуть! Все спрячьтесь!
И все спрятались и даже задернули окна занавесками. Но спрятались не потому, что боялись ослепнуть, а потому что не хотели видеть, как маляр будет губить свою дочь. Все сидели по домам и плакали.
И вот на главной площади раздался сильный шум - как будто шел дождь. Но жители города знали, что это просто краска льется из шланга, и плакали навзрыд.
А потом шум стал раздаваться по всему городу, на всех улицах - и жители города поняли, что маляр решил выкрасить весь город в золотой цвет и теперь поливал из шланга все подряд - дома, заборы, деревья.
И горожане продолжали плакать:
- Как жалко, что теперь наш красивый, разноцветный город станет одноцветным. Маляр, наверное, и всех птичек покрасит, и всех бродячих собак. И мухи у нас все будут золотые...
Наконец шум на улицах прекратился. И маляр закричал:
- Теперь все до одного выходите!
Горожане вышли на улицу и чуть не попадали от удивления. Города нельзя было узнать. Не осталось никаких ярких, веселых домов, золотых крыш и клетчатых заборов.
Всюду виднелись только дырявые стены, почерневшие от времени заборы, ржавые крыши...
- Что ты наделал! - закричал богач.
- Я просто вымыл город водой из шланга, а моя дочь мне помогала, - ответил маляр. - Ведь никто не замечал, что мы живем в дырявом, старом, бедном городишке.
- Да как ты смеешь! - закричал богач. - Это не твой город, а мой. Сейчас я позову слуг, и тебя бросят в яму!
- Только попробуй, - сказала дочь маляра и направила на богача свой шланг. Богач выхватил револьвер, но прямо в лицо ему била струя воды, и он никак не мог нажать курок.
