Результат этой работы — мои модифицированные кости и мышцы. И мои друзья: Мишка, Лакомка и Марфа.
Вообще-то, моя тройка — почти стандартная команда Спасателя. Особенно удачным считаются модифицированные медведи. К сожалению, закрепить их как породу практически невозможно. Селекционерам приходится поддерживать сразу несколько линий, и только один детеныш из сотни оказывается наделен полным комплектом достоинств. Достоинств явных, вроде силы, выносливости, неприхотливости и поразительного ума. И — достоинств скрытых, таких как умение распознавать яды или безукоризненно чувствовать направление. Есть особи более удачные, есть — менее. Лично я считаю, что мой Мишка — лучший.
На одиннадцатый день плавания случилось нечто, повергшее меня в полную растерянность. Нет, на нас никто не напал, и погода по-прежнему оставалась прекрасной. Но прямо по нашему курсу, хотя и довольно далеко, я увидел фонтан. А потом еще один. Сначала я просто не поверил своим глазам: решил, оптическая иллюзия. Погода жаркая, над водой — марево… Привиделось. Но через некоторое время я видел целых три фонтана, уже не строго впереди, а несколько левее. И ближе. Черт меня подери! Неужели киты?
Птицы и птеродактили — это еще куда ни шло. Но птеродактили и млекопитающие? Причем высокоразвитые…
Посылать Марфу на разведку было бесполезно. Смотреть ее глазами я смогу еще не скоро, а получить внятную информацию от этой ленивой помеси кондора и гуся не представлялось возможным.
В конце концов, почему я решил, что фонтан, даже очень характерный фонтан, — это обязательно кит? Может быть, какой-нибудь подводный гейзер? Или еще какая-нибудь хренотень?
Следующий «выброс» произошел менее чем в двухстах метрах от нашего плота, и от версии «подводного гейзера» пришлось отказаться. Гейзеры не перемещаются.
Я подозвал Мишку, дождался очередного «выплеска» и предложил ему сплавать — поглядеть, что это за диво?
Мишка отказался наотрез. Так решительно, что я не рискнул настаивать, хотя и подозревал, что он просто не может забыть зубастое чудище, чуть им не пообедавшее. Но один полезный вывод из Мишкиного поведения можно было сделать: мой медведь полагал, что фонтаны — не природное явление, а следствие жизнедеятельности живых существ очень приличных размеров.
К сожалению, вернее к счастью, наши курсы не пересеклись. Самый близкий фонтан вырос над морем более чем в сотне метров от нас. Зато я услышал сопровождающий его звук. Очень знакомый.
И, чтобы у меня вовсе не осталось сомнений, мне был продемонстрирован хвост: две характерные лопасти на мощном стебле. Горизонтального, а не вертикального, как у рыб, расположения. Значит, все-таки киты?
Будь это на моей родной планете, я бы нисколько не удивился. Китам свойственно мигрировать в теплые воды. Для спаривания, я полагаю. В холодной воде с этим делом могут возникнуть трудности. Так что киты в тропических водах — нормально. Но если вспомнить о полном отсутствии млекопитающих на островах… Бог, конечно, всемогущ, но вряд ли он сотворил тут китов, позабыв о крысах.
Я размышлял об этом до самого вечера (благо, делать мне всё равно было нечего), а к вечеру меня осенило.
Почему обязательно млекопитающие? А если это какие-нибудь гигантские ихтиозавры? Они ведь тоже дышали (или дышат?) воздухом. И у них — такой же горизонтальный хвост. Так почему бы им не пускать фонтаны, как каким-нибудь кашалотам или блювалам?
Эта разумная идея меня несколько успокоила. Очень не люблю нестыковок. Есть такой негласный закон Спасателей: любая несообразность чревата неприятностями.
Вот так, от островка к островку мы наконец добрались до материка. Высадились в уютной бухточке, вскарабкались по крутому откосу — и оказались в довольно сухом смешанном лесу из тех, где солнечный луч касается земли, только если падет один из древесных великанов.
Мои звери заметно оживились, особенно Лакомка, которая терпеть не может воду. А вот Марфа была недовольна. Она любит простор: степь, море — всё равно. Здесь же, в переплетении ветвей, ей было не развернуться. Марфа, нахохлившись, ехала на спине у Мишки и мрачно косилась на местную фауну.
