«Ах, я должен кому-то рассказать эту историю и что-нибудь выпить, в горле всё пересохло», — подумал Эдер, тихо вышел из мастерской, тщательно прикрыл дверь и направился к кафе на углу улицы. Так как у Эдера не было ни жены, ни детей, ни ещё кого-нибудь, кто бы мог ему приготовить ужин, он часто после работы приходил в кафе под названием «Золотой родник», где после работы собирались друзья и знакомые из соседних домов.
Вот и сейчас там уже сидели слесарь Бернбахер, механик Бирлейн и жестянщик Шмит.
— Ещё один отработал! — приветствовали они Эдера.
— Нет, я ещё должен кое-что доделать, но… — Эдер не закончил предложение, покачал головой и заказал кружку пива. Он молча сидел, задумчиво глядя перед собой.
— Что с тобой, Эдер? О чём ты думаешь? — почувствовав неладное, поинтересовались приятели.
— У меня есть о чём подумать. В моей мастерской появился домовой.
Его друзья переглянулись.
— Да, домовой. Лежит в стружках и сладко спит, — серьёзно повторил Эдер.
За столом установилась тишина. Не потому, что мужчины верили в домовых, а потому, что все одновременно подумали о том, что не мешало бы вызвать врача.
Слесарь похлопал Эдера по плечу.
— Ничего, это пройдёт! Тебе показалось!
— Нет, не показалось! Вы бы сами могли сходить и посмотреть на него, если бы не этот закон домовых, по которому он для всех, кроме меня, невидим.
— Не рассказывай сказок, мы уже давно не в том возрасте, — сказал механик Бирлейн.
— Я знаю, что вы принимаете меня за сумасшедшего, но я говорю вполне серьёзно. С некоторого времени у меня в мастерской постоянно пропадают инструменты; лежат там, куда я их не клал.
— Со мной тоже это иногда происходит, — проговорил слесарь. — Просто мы стареем, становимся рассеянными.
Эдер снова покачал головой.
— Я тоже сначала так думал. Пока мой маленький Пумукль приклеился к горшочку с клеем.
— Кто?
— Домовой. Его зовут Пумукль.
Механик наклонился к слесарю и прошептал:
— Бедный Эдер! По всей вероятности, он болен.
А жестянщик Шмит приказал:
— Сейчас же прекрати, Эдер! Тебе всё приснилось!
— Нет-нет, не приснилось.
— Я могу тебе доказать, что это лишь сон, — Шмит был твёрдо намерен избавить друга от этого видения. — Над чем ты сегодня работал?
— Я должен был сделать ящичек для фрау Штайнхаузер и почти закончил его, осталось только встроить замок.
— Сколько времени тебе обычно нужно для этого?
— Четверть часа.
— Вот видишь, если бы ты не заснул, ящичек был бы давно готов. Во сне же работа не делается. Ты, вероятно, присел отдохнуть на минутку. Да или нет? Отвечай!
— Да, я садился отдыхать.
— Всё понятно! Присел на минутку и нечаянно заснул. Вот и приснился тебе домовой!
Все облегчённо вздохнули.
— Я тоже иногда такие правдоподобные сны вижу, всё как наяву, — подтвердил механик. — Как-то увидел во сне аварию, и меня как-будто признали виновным. Проснулся с таким плохим чувством и весь день мне было не по себе.
Эдер переводил взгляд с одного на другого. Его верные друзья хотели ему только добра. И все принимали его утверждение о домовом за выдумку. Возможно, они и правы. Возможно, ему действительно всё только приснилось.
— У меня всё перепуталось в голове, — сказал он вслух. — Я пойду домой и ещё раз посмотрю.
Эдер заплатил за пиво.
— До свидания!
— До свидания, Эдер! И если ты снова увидишь своего Кубулька, или как его зовут, передавай ему привет, — попытался пошутить механик Бирлейн.
Но Эдер уже не слышал. Он торопился домой.
Некоторое время мужчины сидели молча.
— Да, у него больная фантазия, — сказал жестянщик Шмит.
— Я боюсь за его рассудок, добавил слесарь. — Надеюсь, он придёт в себя.
— Бедный Эдер, — сказал механик, и все опять согласно кивнули.
В это время мастер Эдер подходил к мастерской. Ему не терпелось убедиться, видел ли он Пумукля во сне или наяву. Он осторожно открыл дверь в мастерскую, подкрался к куче стружек — никого!
Эдер порылся в стружках — может, домовёнок спрятался. Никого!
Заглянул под верстак, в ящик с инструментами, за доски. Тоже никого. Он устало опустился на стул.
— Мне действительно всё приснилось, — пробормотал старый мастер. — А жаль! Забавный паренёк!
