— Алексей Николаевич Ларин.
Сергей привстал, и держась левой рукой за бортик повозки, правой пожал предложенную руку, при пожатии он почувствовал что человек этот обладает довольно большой физической мощью, и жизненой силой.
— Сергей Александрович Глов. — улыбнулся молодой человек, мужчина улыбнулся в ответ.
— А сейчас прошу простить. — он отпустил руку и направил лошадь к Раисе Петровне. — Дражайшая моя, позвольте мне закончить сегодняшний обход ваш, дабы вы могли насладится в полной мере общением со своим родственником, и не дышали пылью полей, коя в жарком месяце Августе, заполонила собою сей прекрасный воздух земель южных, которым дышали еще…
Голос мужчины звучал наиграно и фальшиво, вздымался вверх на первой половине фразы и падал вниз на второй, а глаза светились лукавым светом, Раиса Петровна широко улыбнулась и перебила его речь.
— Полно тебе, не паясничай. А племянник пусть посмотрит, чем тетка его занимается, глядишь понравится ему, да и останется.
— Как скажете. — опустив глаза мужчина деланно поклонился.
Со стороны все это выглядело забавно, и картина веселила Сергея, а Олечка и вовсе посмеивалась.
— Ооох! ну и манеры! генерал! — весело произнесла женщина. — К Пятихаткам, посмотрим на конюшни и домой. — добавила уже спокойным тоном. — Вы если желаете, можете сразу к усадьбе, Антип вас накормит, да баню истопит с дороги.
«Любят в этих краях баню.» — подумалось Сергею.
— Нет-уж, я с вами, обедать один не выношу, вы ведь знаете. Позволите?
— Позволяю. — сказала с улыбкой женщина и тронула запряженную лошадь вожжами по крупам.
Пятихатки являли собою хутор, из пяти крестьянских домиков, крытых соломою, с белыми стенами, и подведенными черною смолою. Жили в этих домиках семьи конюхов, а конюхи следили за самой большой конюшней Раисы Петровны, в которой обитал целый табун лошадей. Главным конюхом был Максим, здесь содержали и разводили как и обычных лошадей, так и племенных, турецких. Последние находились отдельно, внимания им уделялось больше, а уход был особым, для этого Максим специально целых два года обучался в Турции. Конюхи между собой племенных называли «султанскими», а как правильно называлась порода, никто и не знал, жеребец такой стоял кругленькую сумму денег, а за кобылку можно было целое состояние выторговать. Все местное дворянство стояло в очереди за редкими животными.
— Зорюшка! — Олечка бежала к гнедой кобылке, та услышав свое имя оторвалась от травы, подняла голову, и увидев бегущую к ней девушку радостно заржала.
Олечка обняла большую голову животного, а Максим уже шел к ним с седлом в руках.
— Доброго дня барыня! — он поздоровался с Раисой Петровной, а мужчинам в знак приветствия кивнул головой, те кивнули в ответ. — Олечка, скучала ваша красавица без вас.
— Я знаю, сегодня она у нас переночует, а завтра я в город на ней поеду. — она нежно погладила лошадку по морде и посмотрела в ее глаза, Сергею показалось что лошадь согласно кивнула головой, Олечка отошла немного назад, а Максим начал седлать животное.
— Через две недели должны наши мустанги из Аргентины в Одессу приплыть, поедешь встречать с Алексей Николаевичем. — Раиса Петровна сидела в своей повозке, а Алексей Николаевич спешился и пошел проверять хозяйство. — Как заказ Зарубиных?
— Ванька объезжает, уже ручная, может хоть завтра забирать, — Максим затянул подбрюшные ремни, и помог Олечке взобраться на спину к Зорьке. — Хороший жеребец, крепкий.
— Максим, что-же ты черт старый молчишь!? — голос Алексея Николаевича звучал радостно. — Что не говоришь хозяйке новость хорошую?!
— Родила? — с тревогой спросила Раиса Петровна.
— Да, кобылка, ножки крепкие, здоровенькая… — начал говорить конюх.
— А Принцесса как? — так-же с тревогой спросила женщина.
— Хорошо, все хорошо! Все прошло легко и быстро, долго не мучилась! Пасется уже, а лоша рядом бегает! — Максим улыбнулся и прищурив левый глаз посмотрел на хозяйку. — Теперь думайте как назвать.
— Ану веди меня! — она сошла с повозки, Сергей тоже.
В отдельном загоне пасла зеленый ковер травы черная как ночь, и стройная как лань, лошадь, грациозно переступая своими ровными, тонкими ногами, а рядом неуклюже семенил такой-же черный жеребенок, то и дело тыкая смешной мордочкой в брюхо своей матери.
