- Сюда, сюда, ко мне пожалуйте!
- У меня есть извозчик, - возразил было ему Тулузов.
- Это все равно! Сюда пожалуйте! - повторил Иван Петрович.
Тулузов, делать нечего, сел. Дрожки, везомые парою высоких кляч, тронулись, причем задребезжали, зазвенели и даже как будто бы завизжали. Иван Петрович сейчас начал выговаривать Тулузову:
- Как вам не стыдно ваши деньги доверять депутатскому дворянскому собранию! Еще надобно спросить, целы ли у них и прочие дворянские суммы? Вы прислушайтесь, что об этом говорят в обществе!
- Но, почтеннейший Иван Петрович, мне теперь неловко в чем бы то ни было противоречить господину губернскому предводителю, поймите вы это! От него зависит успех моей баллотировки.
- О, если так, то конечно! - согласился Иван Петрович. - Я даже при встрече с князем повторю ему, что вы желаете пожертвовать деньги собственно дворянству, а дело-то мы сделаем по-нашему, - заключил он и щелкнул от удовольствия двумя пальцами.
- Сделается по-нашему! - повторил и Тулузов. - Но только вы, бога ради, не выдайте меня!
- О, пожалуйста, будьте покойны!.. Я тоже, батенька, умею хитрить!.. Недаром шестьдесят пять лет прожил на свете и совершенно согласен с Грибоедовым, что при наших нравах умный человек не может быть не плутом! проговорил Иван Петрович, простодушно считавший себя не только умным, но даже хитрым человеком.
У гостиницы Архипова Тулузов вылез из экипажа Ивана Петровича и хоть заметно был взволнован и утомлен всеми этими объяснениями, но, как человек воли несокрушимой и привыкший ковать железо, пока горячо, он, возвратясь домой, затеял с Екатериной Петровной довольно щекотливый разговор, еще и прежде того неоднократно им начинаемый, но как-то никогда не доходивший между ними до конца. Екатерина Петровна, которая, конечно, знала, куда и зачем ездил Тулузов, ждала его с нетерпением и, едва только он вошел к ней, спросила:
- Ну, что, с успехом?
- С успехом и с неуспехом! - отвечал ей Тулузов и сел.
Екатерина Петровна посмотрела на него с некоторым недоумением, не совсем понимая его ответ.
- В чем же неуспех состоял? - проговорила она.
- В том, что в настоящем моем положении, как я есть, вряд ли меня выберут в попечители гимназии.
- Поэтому они и денег не принимают?
- Деньги принимают!.. Сколько угодно преподнеси! Все примут!.. Но наградить за них - это другое дело!
- Да ты не бог знает какой большой награды требуешь, и очень натурально, что, как ты говорил, жертвуя деньги, хочешь хоть немного наблюдать, куда эти деньги будут расходоваться... И что же, дурачок Артасьев этот против твоего избрания?
- Наоборот, Артасьев очень желает, чтобы я был выбран, а губернский предводитель, у которого я сейчас был, колеблется дать мне решительное обещание.
- Ах, он пан Гологордовский, прощелыга этакий! - произнесла с гневом Екатерина Петровна. - Он смеет колебаться, когда я ему делала столько одолжений: он живет в моем доме в долг; кроме того, у меня на него тысячи на три расписок, которые он перебрал у отца в разное время... В случае, если он не будет тебе содействовать, я подам все это ко взысканию.
- Вы рассуждаете, как женщина! - возразил ей с легкой досадой Тулузов. - Чем тут виноват губернский предводитель?.. Как ни значительно его влияние на баллотировке, но выбирает не он один, а все дворяне, которые - что, по-моему, весьма справедливо, - все будут иметь против меня предубеждение.
- Какое же и почему? - спросила Екатерина Петровна.
- Во-первых, до сих пор я еще только наемный управляющий ваш, которого вы каждую минуту можете прогнать... Потом я человек холостой, одинокий, а поэтому никого не могу ни принять к себе, ни позабавить чем-либо кого.
- Отчего ж тебе не принимать их и не позабавить кого ты желаешь? заметила Екатерина Петровна, но не очень решительным тоном.
- Полулакею-то вашему?.. Неудобно, я думаю, это! - возразил с саркастической усмешкой Тулузов. - Да, вероятно, из господ дворян ко мне никто и не поедет; словом, все это сводится к тому, что если вы меня искренно любите, то должны осчастливить вашим супружеством со мной, - тогда я сразу делаюсь иным человеком: я уже не проходимец, не выскочка, я муж ваш и зять покойного Петра Григорьича... Я, наконец, совместный с вами владелец одного из огромнейших состояний в губернии, и тогда я посмотрю, как господа дворяне посмеют не выбрать меня в попечители гимназии!
