Маськин - страница 8

Тогда в дом набилось огромное количество божьих коровок, которые шатались пьяными стадами по потолкам и периодически падали в чай, компот и даже в кашу Плюшевого Медведя.

Вообще бешенство среди насекомых встречается очень часто. В Энциклопедии Плюшевого Медведя были описаны случаи комариного бешенства (когда комары пытаются укусить водосточную трубу), пчелиного бешенства (когда пчёлы пытаются опылить освежитель воздуха), стрекозиного бешенства (когда стрекозы запрашивают разрешение на посадку на вертолётной площадке) и бешенство железнодорожных семафоров, которые хоть и не насекомые, но в Энциклопедии Плюшевого Медведя относились к насекомым, потому что тоже обладали выпученными зелёными и красными глазами.

Итак, кошка Бася добилась того, что Золотого кота передёргивало при упоминании её имени и он не сразу позвал на помощь, когда Бася с повязанным у неё на шее жёлтым воздушным шариком забилась под диван, под который шарик, разумеется, не влез. Дура Бася рвётся, а верёвочка затягивается, а она рвётся, а верёвочка ещё сильнее затягивается. Когда Бася захрипела и притихла, Золотому коту стало её жалко – он вызвал Маськина, и тот высвободил придушенную дурную кошку. Шарик Плюшевый Медведь с Шушуткой отпустили в небо и стали по нему стрелять из духового ружья. Но шарик был не дурак и улетел в вышину, где встретил воробья, пожаловался ему на случившееся, и тот охотно наделал Плюшевому Медведю на темя, совершенно бесплатно, чисто из пилотного чувства взаимовыручки, которое объединяет всех воздухоплавателей, каковыми воробей и воздушный шарик, безусловно, являлись. Воздушный шарик продолжил свой полёт на север и закончил свои скоротечные дни в одном эскимосском посёлке просто резиновой тряпочкой, которой местный друг ледяных полей эскимос затыкал бутыль с огненной водой, приобретённой на пособие по безработице, выплачиваемое ему нехорошими людьми с юга, чтобы он окончательно спился.

Бася, получив вторую жизнь из набора своих девяти кошачьих жизней, зауважала Золотого кота, перестала лезть в его миску и даже стала поспокойнее и попривлекательнее. Вот что делает с божьей тварью близость неминуемой гибели от удушения верёвочкой от шарика, который не влазит под диван в то время, как эта самая божья тварь из последних сил, хрипя и задыхаясь, как раз под этот диван и лезет. Так и мы – набросив на себя, играючи, петельки от наших воздушных шариков, лезем под диваны что есть сил и молим Всевышнего, чтобы он нам послал Золотого кота, который позовёт Маськина, нас высвободят из петли, мы станем хорошими, как будто бы нельзя стать хорошими и без этого исключительного приключения.

Несмотря ни на что, статус котов в Маськином доме понизился. Их стали таскать охапками и называть охапочными котами. Золотой кот решил выучить французский и уехать от всего этого кошмара в Париж в институт Пастера, где ему давно предлагали место заведующего лабораторией котосинтеза. Он открыл учебник французского, но на третьей букве его стала одолевать зевота, на четвёртой зевота усилилась и перешла в спазмообразное мурчание. Когда Золотой кот проснулся на следующий день, вместо учебника французского под ним лежал техпаспорт велосипеда Шушутки, а механиком Золотой кот становиться не захотел. Так он и остался проживать в Маськином доме, твёрдо решив, что если Маськин заведёт третьего кота, он всё-таки выучит французский или уйдёт жить к эскимосу, потому что он хоть человек и небогатый, но весёлый, хоть и не по природе, а от огненной воды.

А французский язык выучил Плюшевый Медведь, потому что он пригласил на чай мусье Сильвуплешкина и очень хотел у него выяснить, что значит по-французски «сильвупле».

Мусье Сильвуплешкин появился в доме Маськина внезапно. Вообще-то его пригласил Плюшевый Медведь после того, как однажды утром выучил французский язык. Мусье Сильвуплешкин жил по соседству в небольшой, но гордой стране Квебекестан. Плюшевый Медведь прочёл знаменитую книгу мусье Сильвуплешкина под названием «На кой французам Бородино?» и очень восхитился его начитанностью, учёностью, а главное – личным знакомством с самим мэтром Наполеошкиным, который заведовал местной колбасной фабрикой. В Квебекестане вообще проживало много французских знаменитостей: мусье Бомарше-Пресспапьешкин – управляющий Квебекестанской типографией, мусье Робеспьершкин – личный секретарь палача и мусье Луи-Дефюнескин – начальник железнодорожной станции Сюрприз. Все эти уважаемые господа были добрыми приятелями мусье Сильвуплешкина – историка и географа по образованию и заядлого коллекционера пульверизаторов. Плюшевый Медведь не мог не приобщиться к такому интеллектуально-бурлящему сословию Квебекестана и написал пригласительное письмо: