Маргарита снова опустилась на землю, приняв положение, в котором удобно смотреть на звезды. Отец высказал ей что-то очень важное и глубоко личное, и она чувствовала, что должна как-то на это откликнуться.
— У меня ужасный характер, папа, — сказала она, прерывая наступившее молчание, которое — впервые на памяти Маргариты — становилось неловким, — но я очень стараюсь сдерживать себя.
— Да, котенок, ты и вправду стараешься, и у тебя это неплохо получается, — ответил отец. — Не то чтобы я не знал об этом твоем недостатке. Не забывай, что я знал тебя всю твою жизнь, а маленькому ребенку трудно скрыть свою истинную сущность, особенно когда он кричит, лягается и кидает игрушки в голову любящего папочки. Но в последние годы ты научилась сдерживать эти приступы ярости, за что, должен добавить, мама и я тебе бесконечно благодарны, хотя нам и известно, что если на тебя должным образом надавить, твой вулканический темперамент даст о себе знать. Мы любим тебя и поэтому не будем оказывать на тебя подобного давления. Но недоброжелатель, тот, кто желает тебе зла или ищет способа одержать над тобой верх…
— …будет искать тело, которое так хорошо спрятал человек на Луне, — закончила за него Маргарита, испытывая некоторое самодовольство от того, что так хорошо усвоила последний урок отца.
— Если у человека на Луне действительно есть тело, — добавил Жоффрей, снова озадачив дочь, но ненадолго.
— Ах, папа, отсутствие тела все же является недостатком само по себе, — возразила она, когда отец помог ей подняться на ноги. — Любой человек, реальный или воображаемый, обладает какой-нибудь слабостью, которую, если присмотреться повнимательнее, можно распознать и использовать в своих интересах. Разве не так, папа? Разве не этому ты пытаешься научить меня? Видеть очевидное — да, но также и то, что скрыто.
Жоффрей крепко прижал к себе дочь и запечатлел поцелуй на ее гладком лбу.
— Ты смышленая, котенок, может, даже слишком смышленая для меня, а ты еще даже не носишь высокую прическу. Боже, помоги молодым денди, когда мы повезем тебя в Лондон — ты им всем вскружишь голову.
— А мне они не нужны, — объявила Маргарита ровным голосом, упрямо вскинув свой слегка заостренный подбородок, отчего ее длинные, толщиной в руку косы хлопнули ее по локтям. — У меня в жизни есть только одна настоящая любовь, и это мой собственный дорогой папочка!
Жоффрей откинул голову назад и расхохотался.
— Ах, котенок, тебе еще столько предстоит узнать. И со временем ты это узнаешь. — Он, словно оратор, выкинул вперед правую руку и продолжал: — Леди и джентльмены! Вот перед вами мисс Маргарита Бальфур — может, она и не подожжет мир, но наверняка заставит его дымиться.
Спустя два года Жоффрей Бальфур неожиданно скончался.
Деду пришлось взять на себя печальную обязанность сообщить о случившемся Маргарите, когда та в одно ясное апрельское утро спустилась по лестнице, одетая в костюм для верховой езды, громко зовя отца, с которым они собирались отправиться на прогулку. Мать девочки, не обладавшую крепким здоровьем, ужасная новость потрясла настолько, что ее уложили в постель, поручив Мейзи за ней ухаживать.
Сердце отца, его чистое, любящее сердце, просто перестало биться, сказал сэр Гилберт Маргарите, которая смотрела на него, дрожа, словно от холода, и ненавидя деда за то, что он ей говорил. В ту минуту она ненавидела всех, кто был жив, тогда как ее отец умер.
Мертв! Нет! Не может быть! Только не ее папа. Ни в коем случае не ее папа.
Но сэр Гилберт повторил то, что сказал, будто Маргарита не слышала его в первый раз. Смерть его была быстрой и безболезненной, заверил он Маргариту. Жоффрей встретил ее, сидя после полуночи в своем кабинете с книгой на коленях. Маргарите не следует погружаться в печаль, добавил сэр Гилберт, нужно продолжать жить, вспоминая с любовью отца, который был очень хорошим человеком.
— Твой отец хотел бы именно этого, дорогая моя девочка. Теперь ты должна быть сильной и заботиться о своей матери.
Маргарита кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она стояла совершенно неподвижно и глубоко дышала, стараясь не расплакаться, как какой-нибудь ребенок-несмышленыш, не понимающий, что предаваться горю бессмысленно… что живые должны жить… что нужно заботиться о маме… и что сказанное дедушкой было правдой — именно такого поведения и ожидал бы отец от своего «котенка».
