– Не следует слишком часто повторять свои поступки, Фоска, – поспешно вставил Антонио. – Это тоже может наскучить.
– Ни за что и никогда! – заверила она. – Двадцать два года я была женщиной. Почему бы следующие двадцать два не прожить мальчиком?
– Не думаю, что это понравилось бы Лоредану, – сонно промолвил Джакомо. Он не заметил предупреждающий взгляд Антонио.
На лицо Фоски набежала тень. Правда, лишь на мгновение.
– Ха-ха! – Она тряхнула головой. – Неужели вы думаете, меня беспокоит, как к этому отнесется Алессандро? Он стар и скучен. К тому же давно забыл, что такое веселье – если вообще когда-либо имел об этом представление. Ведь это же карнавал. Кар-на-вал! Не хочу, чтобы он кончался! – Она простерла руки к потолку, словно требуя, чтобы небеса остановили для нее течение времени.
Вскоре чичизбео распрощались с ней, наговорив комплиментов и поцеловав руку. Фоска разрешила Эмилии уложить себя в постель. Перед тем как заснуть, она вновь и вновь смаковала ощущение испытанной свободы. Она стала кем-то другим, вырвалась из наскучившей и раздражавшей ее жизни. Испытала удивительное чувство – погрузилась в мечту. Ее не испугала рискованная игра со смертью. Она даже не допускала мысли, что ей грозила опасность. Скорее наоборот, приключение заинтриговало и взволновало ее, и она мечтала о его повторении.
Фоска проспала далеко за полдень, когда в спальню ворвалась Эмилия и распахнула шторы на окнах по обе стороны комнаты. Зимнее солнце залило помещение мягким светом, тепло мерцало на позолоте, подчеркивало болотно-зеленые обои и обивку мебели. Интерьер был выдержан в китайском стиле, или скорее в стиле, который французы называли «ориентальным» и который с готовностью подхватили итальянцы. Кровать Фоски стояла на невысоком подиуме, сооруженном в углу комнаты. Панели, расположенные на закругленных стенах, скрывали шкафы и дверь, ведущую в гардеробную – небольшое овальной формы помещение, в котором Фоска принимала своих самых близких друзей, духовника и парикмахера. Спускающийся на кровать полог был, как обычно, раздвинут. Фоска ненавидела небольшие закрытые пространства и даже в самую холодную погоду не опускала его.
Эмилия подала поднос с кофейным сервизом. Венецианцы всех классов и сословий были ярыми приверженцами кофе и горячего шоколада и в часы бодрствования непрерывно поглощали эти напитки.
Фоска лежала, пытаясь хотя бы на несколько минут сберечь воспоминания об увиденных снах. Потом присела на кровати и вздохнула.
– Ах, Эмилия, я устала больше, чем думала. Уже поздно?
– Три часа, синьора.
– Только три? Я считала, что больше. Кто-нибудь меня спрашивал? – Она взяла чашку кофе и с удовольствием огляделась вокруг.
– Донна Мария Фоскари и дон Пьетро. – Эмилия пошевелила кочергой в камине и смахнула с поленьев золу.
Фоска кивнула. Ее подруга по монастырской школе со своим чичизбео. Неправдоподобно глупые и неинтересные люди.
– А также донна Элизабета Трон и дон Марио – или как там его? – новый посол из Тосканы.
Фоска подалась вперед.
– До меня дошел слух, что он довольно красив! Так, значит, Элизабете удалось подцепить его? Возможно, я на днях нанесу ответный визит. Кто еще?
– Ваш брат.
– Томассо. – Фоска сморщила нос. – Он, конечно, собирался одолжить денег, но у меня нет ни гроша. Ему не везет. А кто еще, Эмилия?
– Ваш парикмахер…
– О нет! – Фоска выпрямила спину. – Вы его, надеюсь, не прогнали, Эмилия?
– Нет, нет, синьора. Он у вашей свекрови. Они играют в карты.
Фоска снова откинулась в постели, обрадовавшись, что не упустила своего самого главного посетителя.
– Ну и еще. – Эмилия заговорила иным тоном. – Ваш муж дома и интересуется, может ли он рассчитывать, что вы уделите ему немного времени.
– Ну и ну! – Фоска вдруг занервничала и даже задрожала. Почему она так его боится? – Принесите мне пеньюар и причешите меня. Нельзя заставлять ждать дона Алессандро.
Когда Алессандро Лоредан вошел, жена раскинулась на кушетке у камина. Рядом с ней стояла чашка кофе. Волосы Фоски свободно лежали на плечах. Поверх цвета слоновой кости ночной рубашки она накинула зеленый пеньюар, отороченный белыми кружевами.
