– В случае с вами это не обман, – проронил Раф.
– Да, вы, оказывается, мастер на комплименты! – засмеялась Розальба. – Не блестящий, но неплохой. Не так ли, Фоска? Могу представить, как много ты слышала от него комплиментов.
– На самом деле очень мало, – сказала Фоска.
– Странно. Вам, молодой человек, по-видимому, пришлось преодолеть большой путь из гетто. Теперь вы губернатор Венеции!.. Я полагаю, что ваш дедушка был бы очень доволен.
Раф нахмурился.
– Что вы знаете о моем дедушке?
– О старом торговце Эли? Я хорошо знала его. В Венеции все знали его. Он проявил себя скрупулезно честным, и эта репутация принесла ему в деле дохода больше, чем он того заслуживал. Он был проницательным человеком. О, я знаю все о нем и знаю, мальчик, все о вас. Вам пришлось очень много работать, чтобы доказать, что внебрачный ребенок может быть нисколько не хуже законнорожденного. Разве не так? Раф сжал губы.
– Да, я действительно много трудился. И добился успеха!
– Да, добились. Уехали изучать юридические науки в Падую. Правильно? Но когда ваш дедушка умер, вы ушли из университета. Трогательно. Вы взяли на себя его дело и стали даже богаче его. Просто удивительно, какой доход можно заработать с помощью ручной тележки. Ваш дедушка был весьма хитрым торговцем.
– Именно так, – резко ответил Раф. – Очень умным. Я многому у него научился.
– Человек не может научить другого человека. Но нам всем нравится утверждать, что это возможно. Кем был бы Сократ или Христос? Итак, ваш дедушка покупал и продавал подержанные товары, а вы покупаете и продаете истерзанные города. Не думаю, что это обернется для вас удачной сделкой.
– В материальном отношении город может и износиться, – ответил он, – но его дух – никогда. Не думаю, что результаты моего труда будут столь печальны. Я не обесчещу этот город, донна Розальба, если вас это беспокоит.
– Меня? – захихикала старуха. – Меня ничто не беспокоит. В моем-то возрасте? Смерть – решение всех наших беспокойств. Моих, ваших, Алессандро, Фоски… – Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. – Ну а теперь, – сказала Розальба, – можете идти. Мне было интересно посмотреть, как вы выглядите, мальчик. Вы напоминаете мне моего свекра, крупного, коренастого дедушку Алессандро. Вы, Фоска, никогда не встречались с ним. Он умер задолго до вашей свадьбы с Алессандро. Он походил на крестьянина, который должен обрабатывать землю, а не заниматься законотворчеством. Упрямый. Практичный. У него, как и у Алессандро, не было никаких склонностей к дипломатии, поскольку он не любил лгать. Порой бывает, что люди, подобные ему, становятся способными лидерами. Они знают людей, видят их насквозь. Он был последним великим дожем Венеции. Я рада, что вы похожи на него.
Больше Розальба ничего не сказала. Несколько мгновений спустя Фоска потянула Рафа за рукав, и они вышли из комнаты. Очутившись в коридоре, Раф перевел дыхание.
– О чем шла речь? Она колдунья? Откуда ей известны эти истории? Вы ей что-нибудь рассказывали?
– Я никогда не разговаривала с ней о вас. Я же вам сказала, что всю информацию она получает от Карло, и она никогда ничего не забывает. Это единственная радость, которая у них осталась. Он собирает пикантные новости, пересказывает ей, и они разбирают их по косточкам. Эти два человека знают о событиях в Венеции больше любого другого горожанина. Они уже перешагнули через восьмидесятилетний рубеж. О сыне, который по вашей вине томится в «Могиле», едва упомянула, – сердито добавила Фоска.
– Не думаю, что Лоредан может где-нибудь томиться, – заметил Раф. – Для этого он слишком самодоволен.
– Я скажу кому-нибудь из слуг, чтобы вам показали ваши комнаты, – сухо промолвила Фоска. – Теперь дом ваш. Кладовые и винные погреба заполнены до предела.
Раф успокаивающим жестом положил ей руку на локоть.
– А Паоло? Он здесь?
– Да, здесь. Со своим учителем Фра Роберто. Он очень скучает по своему отцу, – жестоко добавила она. – Я знаю, что у вас много дел, капитан. Простите нас, женщин из семьи Лоредан, что мы оторвали вас от ваших обязанностей.
– Фоска, не надо вести себя так, – мягко сказал Раф. – Не относитесь ко мне как к…
