– Боже мой, Раф, ведь ему всего шесть лет! – воскликнула она. – Он любит Алессандро. Способны вы это уразуметь? Я не разрешу вам встретиться с ним и сказать, что вы его отец. Вы не пестовали его как отец, а Алессандро делал именно это. Я позволю вам увидеть Паоло, не могу отказать вам в вашей просьбе, но я должна думать и о ребенке. Обещайте мне, Раф. – Она повернулась к нему и погладила пальцем его щеку. – Умоляю, Раф, поступите так, как я прошу.
Его рот принял знакомое ей упрямое выражение. Она знала, что уговорить его не сможет. Поэтому она повернулась к нему и поцеловала.
– Ну пожалуйста, – повторила она шепотом. Он обнял ее за талию и пододвинул к себе поближе, положил голову на ее грудь. Она пригладила его волосы и поцеловала в лоб.
– Завтра, – сказал он. – Я хочу его увидеть завтра.
– Хорошо, – вздохнула она. – Завтра. Я выйду с ним в город в кондитерскую рядом с кафе Флориана. Вам это место известно. Но вы должны будете сохранять большую осторожность, разговаривая в его присутствии. Я не назову ему вашего имени. Он очень понятливый и может рассказать о вас Алессандро или кому-либо другому. Мы сделаем вид, что встретились случайно. Возможно, вы наденете маску.
Раф весьма грубо выругался. Потом притянул ее к себе и навалился на нее всем телом.
Алессандро увидел своего противника Бонапарта сидящим по другую сторону обеденного стола. Лоредану потребовалось мобилизовать все свое самообладание, дабы сдержаться и ограничиться умиротворяющими банальностями, которые проинструктировал ему высказать Бонапарту сенат. Слова Лоредана были выслушаны с величайшим презрением, и ему с самого начала стало очевидно, что ни он, ни кто-либо другой не в силах заставить Наполеона Бонапарта отказаться от мысли на следующее же утро захватить Венецию, коль скоро он того пожелает.
– Кстати, о доже, – сказал коротышка-генерал, маленькими глотками отпивая шампанское. – Я немного слышал о нем. Говорят, что он уже впавший в маразм старикан. Так ли это?
Хотя это и соответствовало действительности, Алессандро воздержался от выражения своего согласия.
– Странный выбор лидера, – заметил Наполеон. – Но, вероятно, другого, более подходящего, у вас просто нет. Маразматический лидер для маразматической республики. – Он рассмеялся своей шутке. – А инквизиторы! Я слышал, что это беззубые старцы, почти ослепшие и оглохшие, а граждан Венеции бросает в дрожь при одном упоминании их имен.
– Только в тех случаях, если они чего-нибудь опасаются с их стороны, – спокойно сказал Алессандро. – Опасаться же приходится только виновным.
– Но ведь все люди в чем-то виновны. Вы не станете возражать? Именно поэтому венецианцы и боятся.
– Страх – надежное средство держать под контролем население, – пожал плечами Алессандро.
– Глупость, – фыркнул корсиканец. – Для того чтобы внушить страх настоящим мужчинам, требуется целая армия. Французов не запугали бы три беззубых старика! Но скажите мне, – он наклонился вперед в сторону Алессандро, и его черные глаза сверкнули, – говорят, что дож ежегодно вступает в брак с морем. Это правда? Должно быть, любопытнейший спектакль! Интересно, дож входит в невесту полностью одетым или обнаженным? Или, возможно, он выбрызгивает свое семя в какой-нибудь сосуд и бросает его в воду? А от такого брака когда-нибудь рождаются дети? Это рыбы или маленькие старички?
Офицеры Бонапарта хихикали. Хранивший же молчание Алессандро холодно улыбался.
– Говорят, что мужчина может производить детей даже после девяноста лет, – продолжал Наполеон. – Я полагаю, что следует посоветовать дожу выбрать менее темпераментную и не такую опасную любовницу, если он хочет кого-то родить.
Один из членов венецианской делегации попытался объяснить, что обручение Венеции с Адриатическим морем чисто символическая церемония, в ходе которой дож бросает в волны золотое кольцо. Однако Наполеон все время прерывал его оскорбительными и саркастическими замечаниями – попытка разъяснения приобрела еще более фарсовый характер, нежели само событие.
– Говорят, – насмешливо заметил Наполеон, – будто венецианские дворяне настолько глупы, что не способны даже запомнить, кто они такие, и именно поэтому заносят свои имена в «Золотую книгу».
