– Мы больше никогда не встретимся, – сказала Лиа.
Она и Лоредан брели по мосту Риалто. Они были погружены в беседу и вряд ли замечали изобилие товаров, выложенных по обе стороны моста, или слышали выкрики купцов и разносчиков.
– Я не удивляюсь, – продолжила она. – Я знала, что наши отношения долго не продлятся. И тем не менее чуть-чуть больно. Будто идешь к хирургу вырвать зуб. Приблизительно такое же чувство. И сколько бы ты ни бодрилась, боль не уменьшится.
Алессандро увел ее в сторону от лотка крысолова, на котором рядами красовались его отвратительные трофеи, и оттолкнул протянувшуюся руку нищего.
– Мне очень грустно, Лиа, – сказал он. – Я просто подумал, что лучше…
– Все в порядке. Я понимаю. – Она сжала его локоть. – Я знала, что никогда не смогу тягаться с ней. Потому что вы всегда любили ее и никогда по-настоящему не любили меня. Я не сержусь, Алессандро. По-своему я даже рада. Но вы в ней уверены?
– Уверен? В Фоске? – Он невесело усмехнулся. – Нет, не уверен. Пару последних недель мы ведем с ней игру. По крайней мере для нее это игра. В этой игре я не больше чем рядовой из легиона ее любовников, а она для меня – вся жизнь. Единственная женщина, которую я хочу. То, что нас с ней сейчас объединяет, настолько хрупко, почти эфемерно. Но я не хочу потерять даже это. Ее отвращение к вам выходит за пределы разумного. Я не могу продолжать встречаться с вами и обманывать ее. Жалею лишь о том, что причиняю вам боль.
– Ничего, я не стеклянная, – храбро улыбнулась Лиа. – Не разобьюсь. Ну, получу небольшой синяк. Я только надеюсь, что ради вас обоих вы завоюете ее. Послушайте, я была очень близка к тому, чтобы полюбить вас. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, вы очень похожи на него.
Алессандро заметно удивился.
– Сомневаюсь.
– Но это правда. Я хорошо знаю вас обоих. Вы оба неправдоподобно упрямы и твердолобы. И вас и его трудно сдвинуть с места, будто вы два валуна. Вы гордецы, обладаете сильной волей и пылки. Вы, Алессандро, управляете своими страстями лучше его, ибо вы человек невозмутимый. Вы напоминаете мне дремлющий вулкан, вершина которого покрыта снегом. И вас обоих очень, очень легко любить. Прощайте, Алессандро. Время от времени вспоминайте вашу Лиу. Она будет думать о вас.
– Но, может быть, мы с вами выпьем по чашечке кофе?
– Нет, идите туда, куда направлялись. Я хочу… посмотреть на выставленные вон там вышитые носовые платки. По-моему, они очень хороши.
Лиа прикоснулась своей одетой в перчатку рукой к его лицу и быстро ушла прочь. Он все-таки успел разглядеть слезинки на ее лице.
Она купила полдюжины носовых платков и, как только вышла из лавки, осушила слезы тремя из них.
«Итак, Фоска Лоредан отвоевала своего мужа, – размышляла Лиа. – Но это только к лучшему. Если Фоска любит Алессандро, она не станет мне соперницей в борьбе за Рафа».
Ну а что с Рафом? Лиу охватили мрачные мысли. Да, она получала от него письма, но только из-за тети Ребекки. Он все еще любит Фоску, и когда вернется в Венецию, то, конечно же, прежде всего направится к ней.
Лиа, подчеркнуто демонстрируя свою бодрость, задрала подбородок и пошла в сторону театра. Она была благодарна судьбе за то, что у нее была трудная работа, которая отвлекала ее мысли от невзгод. У ленивых же сук, вроде Фоски Лоредан, в подобных случаях не было ничего.
Наступило лето 1796 года, и дни удлинились. Стоял июнь. Ночи были теплыми, но не жаркими. Словом, установилась приятная для отдыха погода.
Фоска вышла из своей гондолы у начала Кампо Сант-Анджело, пересекла площадь и повернула в калле Кристо. Игра с Алессандро пока не потеряла для нее интереса и продолжала возбуждать.
Он был очаровательным спутником, изощренным и занятным, но не раболепным, красивым, элегантным, великолепным любовником, остроумцем, хорошим рассказчиком.
К тому же, когда Фоска бывала с ним, она не испытывала полной уверенности, что, говоря о своей жене, он знал, что это было действительно так. Это сводило с ума и зачаровывало.
Алессандро отлично исполнял свою роль, никогда не сбивался, а встречаясь с Фоской во дворце, не изменял своего отношения к ней. В те моменты он был совсем иным человеком, нежели пылкий любовник «дамы в маске». Ощущая уколы его холодного молчания, Фоска была уверена, что он не знает, что она и есть его любовница.
