– Вы очень добрая, – улыбнулся он. – Ваш муж очень счастливый человек.
– Он не согласился бы с вами, – сказала Фоска.
– Тогда, значит, он слепой глупец, – с горячностью сказал Алессандро. – Слабоумный идиот! Меня не удивило бы, если бы я узнал, что он член правительства!
– Да, он действительно в правительстве, – рассмеялась Фоска.
– Как я и думал, болван. Какая ирония в том, что те люди, которые обладают энергией и проницательностью и могут стать прекрасными руководителями, чаще всего добиваются власти лишь после того, как становятся старыми, бездеятельными и близорукими. Порой я думаю, что мне следовало бы остаться простым моряком. Море – это небольшое королевство, все усилия жителей которого направлены на сохранение порядка, что позволяет им сохранить и жизни.
– Вы были моряком? – спросила Фоска, обрадовавшись тому, что они сменили тему беседы.
Алессандро кивнул.
– Несколько лет. Своеобразная школа жизни. Мой отец воспитывал меня старомодными методами… Это и объясняет присущее мне стремление придерживаться старомодных манер. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, отец направил меня в университет в Падую. В семнадцать я был зачислен в военно-морской флот младшим лейтенантом на боевом судне.
– Таким молодым! – воскликнула Фоска. – Ваши родители, по-видимому, хотели ускорить ваше возмужание?
Он рассмеялся.
– Нет, я полагаю, они пытались замедлить его. У меня тогда была любовная история с девушкой неподходящего происхождения.
– Ваша первая любовь!
– Да. Я вознегодовал на отца за то, что он вмешивается в мою жизнь. Однако, к счастью, у человека, собиравшегося сражаться с турками, оставалось очень мало времени на то, чтобы предаваться грусти. И я очень быстро оправился от сердечной боли.
– Вас за неделю произвели в адмиралы? – поинтересовалась Фоска.
– Нет, на это потребовалось четыре года, – ответил он. – За это время я дослужился только до капитана.
– Это мне внушает уважение.
– Мне очень повезло – среди моих подчиненных оказались знающие люди, которым удалось компенсировать мое невежество.
– По моему разумению, вы излишне скромны, – мягко пожурила его Фоска.
– Я опровергаю ваш вывод! – рассмеялся Алессандро. – Теперь, спустя четверть века, я способен посмотреть на себя с некоторой степенью объективности. Я был невежественным и неотесанным, как любой двадцатилетний молодой человек. Не грубым, но честным.
– Ну а чем вы занялись после того, как покорили военно-морской флот? – спросила Фоска. Невероятно, но она не знала фактически ничего о первых шагах своего мужа по служебной лестнице.
– Закончив военную службу, – сказал Алессандро, – молодой венецианец прикомандировывается к одному из наших многочисленных посольств в Европе. Он становится секретарем – или фаворитом – какого-нибудь старого олуха, которому он должен выказывать свое внешнее уважение и раболепие. Пусть даже и относится к тому с презрением. Старый олух, то есть посол, – продолжал делиться своим дипломатическим опытом Алессандро, – прекрасно знает, что страна, которую он представляет, то есть Венеция, обладает в международных делах малым весом и малой значимостью и что его миссия на иностранной почве сводится лишь к тому, чтобы извлекать для себя удовольствия и не впутываться в дрязги. Работа секретаря состоит в том, чтобы помогать ему в этом, приглаживая разлохмаченные плюмажи его шляпы, умиротворяя разгневанных любовниц и порой доставляя своего шефа домой с приема, на котором тот слишком много выпил. Мне повезло, поскольку меня сначала назначили в лондонское посольство, а затем в Париж.
– Действительно, вам сопутствовала удача! – восхищенно заметила Фоска. – Вам помог ваш отец?
Алессандро кивнул.
– Да, он ради меня использовал свое влияние… А для чего, собственно, существуют отцы? Именно ему я обязан знанием английского языка и своей любовью ко всему французскому.
– Мой дорогой, вас, очевидно, привечали французские красавицы, – поддела его Фоска.
– Я был неотразим! Молодой, энергичный, дерзкий…
– Красивый и богатый, – весело добавила она.
– Настоящий щеголь! Я разбил тысячу сердец и столько же раз разбил свое.
