– Во, забирайте. Навсегда! Мне не жалко.
– Спасибо, не надо, – отказалась от подарка Краузе и вручила малярше кусок картона. – Иди к супругу, пусть напишет, что ему требуется, и принеси нам его каракули. Поняла?
– Вы меня дурой считаете? – оскорбилась Надя.
– Просто слегка забывчивой, – смягчила я ситуацию. – Со всеми случается, и я часто забываю нужную информацию. С утра пыталась вспомнить, какой день недели на дворе, то ли четверг, то ли среда, но так и не сообразила.
– Сегодня вторник, – обронила Краузе.
– Не-а, понедельник, – заспорила Надя, – четырнадцатое февраля.
– Января, – поправила я. – Месяцы я не путаю.
– Все, Надежда, ступай в большой дом, – распорядилась Роза Леопольдовна. – Да скажи Николаю, пусть в следующий раз с заданием присылает Веру.
– Моя сестра говорить не умеет, – надулась Надя. – Она инвалид, ее из жалости в бригаду европейской отделки квартир взяли.
– Зато ты слишком разговорчивая! – разозлилась Краузе. – Ну, чего стоишь? Видишь, сколько у нас работы? Ты тут незваная гостья, развлекать тебя светской беседой не собираемся!
– Сурово вы с ней, – вздохнула я, когда Надежда наконец удалилась.
Няня поморщилась.
– Стараюсь быть вежливой с людьми, однако встречаются бестолковые особы, которые, пока на них не рявкнешь, весь мозг выгрызут.
– Люди-кабриолеты, – усмехнулась я.
Роза Леопольдовна рассмеялась.
– Надежда круглая дура, но иногда оригинально высказывается. Пойду, попытаюсь отыскать кухонную утварь…
Краузе пошла к одной стене комнаты, я направилась к другой.
Вам интересно, почему все вещи оказались упакованы? Куда мы всей семьей перебрались? Сейчас объясню.
Год назад наши мопсихи Фира и Муся неожиданно заболели. Всегда веселые собаки не носились по квартире, а лежали в разных углах гостиной, старательно нализывая лапы. Я наивная, как бабочка, решила, что они повзрослели и начали заботиться о внешности. Но через неделю мопсихи отказались от еды. Спешно вызванный ветеринар Паша с ходу поставил диагноз:
– У них аллергия на реагент, который льют на дороги.
– Читала в Интернете, что он безопасен, – возразила я.
Доктор хмыкнул:
– Приятно встретить человека, который верит информации, выловленной в Сети. Посмотрите на свои сапожки, вон у двери стоят. Что с ними случилось?
– Не знаю, – призналась я. – Купила новые ботильоны хорошего качества, из натуральной кожи, поносила всего неделю, а они скукожились, покрылись трещинами… Погодите, вы думаете, это произошло из-за гадости, которую на улицах разбрызгивают?
– Вот именно, – кивнул ветеринар. – У Фиры с Мусей воспалились лапы, а мопсихи, пытаясь облегчить боль, нализались этой пакости и отравились.
– Но я всегда мою им лапки после прогулки.
– И хорошо делаете, иначе бы собачки вовсе ходить не смогли, – похвалил меня Павел. – Но вы же своих питомиц не кипятите, правда? А дорожная химия водой, даже теплой и с мылом, до конца не смывается.
– И что теперь делать? – занервничала я.
– Купите им тапки, – дал совет звериный доктор.
Следующий месяц мы с Максом пытались объяснить Фире и Мусе, что надо обуваться перед выходом на променад. Сначала я приобрела для них резиновые боты, потом угги, затем кроссовки на липучках. Но вредные мопсихи, едва их обували, замирали и не желали двигаться. А если я на руках выносила их на улицу, мигом падали на бок. Пришлось признать свое поражение.
Тогда я приобрела специальный крем, на упаковке которого была надпись: «Для упрямых животных, не желающих носить калоши. Оберегает от раздражения. Не токсичен. Не оставляет следов на полу. Не скользит». Фира и Муся спокойно разрешили обработать лапки и охотно побегали во дворе. Но дома, когда я начала мыть собачек, обнаружилось, что прекрасный крем никак не смывается.
Я опять взяла упаковку и увидела ранее не замеченную надпись, сделанную мелкими, размером с маковое зерно, буковками: «Снимается исключительно лосьоном “Антикрем”». Решив немедленно сгонять в магазин за этим средством, я вышла из ванной и – упала. Роза Леопольдовна, увидев это, бросилась ко мне на помощь и тоже шлепнулась. Замечательное средство для псов сделало пол в квартире скользким катком! И оно, как и обещала реклама, оказалось весьма стойким. Мы с Краузе на протяжении двух дней драили плитку и паркет, прежде чем перестали передвигаться по квартире, держась за стены.
