— Нет, ты не раба моя, а жена, супруга! Разве не из любви к тебе я отправился в Пустень со своим новым оружием, не боясь открыть свою тайну всему Поднебесному миру! Только потому, что я любил тебя сильнее других, удалось мне стать победителем. А что со мной случилось, я не знаю. Приедем в Ладор, узнаешь от моих подданных, каким был Владигор до отъезда. Всякий ответит: хорош собой, высокий и совсем не урод. Так не гони же ты меня! Приеду в столицу, разыщу чародеев, целителей, ведунов — верну себе прежнее лицо. Впусти же меня в свой шатер, дай хоть рядом посидеть, не гони!
Но горячая речь Владигора не тронула Кудруну. Она-то в мечтах своих видела себя женой героя, красавца, о котором шла слава по всему Поднебесному миру, а мужем ее стал какой-то жалкий урод. Если бы не отец, заставивший ее поехать в Ладор, она бы скорей перерезала себе горло кинжалом, чем отдала чудовищу то, чем дорожила и что берегла для Владигора, — свою красоту и девственность.
— Впустить тебя в мой шатер? — ледяным тоном спросила Кудруна, смело глядя в прорези маски. — Ну что же, ты — мой господин и волен делать со мной все, что захочешь, но не жди от меня страстных объятий и пылких ласк! Вначале пусть предо мною предстанет настоящий Владигор, которого я поцеловала в губы на пиру, а потом уж берет меня, настоящую его супругу!
Владигор с горечью поглядел на пылающую гневом Кудруну, повернулся и пошел к своему шатру.
Когда проезжали через Гнилой Лес, к Владигору подъехал Крас. Отлично справляясь со своей норовистой кобылой, он с ехидной улыбкой проговорил:
— В этом лесу по пути из Пустеня в Ладор сопровождавший меня отряд был поголовно уничтожен лесными разбойниками. В наказание я заставил их биться друг с другом на мечах, обещая, что победитель удостоится чести бороться за руку Кудруны. Все они погибли, и с тех пор в лесном городище нет мужчин, а Кудруна досталась тебе, Владигор! — И Крас, расхохотавшись дерзко и нагло, дал шпоры лошади.
Владигор хотел уж было схватить старикашку за шиворот и сбросить с седла, несмотря на его возраст и чин посланника, но скрип, треск, грохот падающих на дорогу огромных деревьев отвлекли его. Стоны раненых людей, хрип лошадей, неистово бьющих копытами в предсмертных судорогах, глушили свист летящих со всех сторон стрел. Воины Грунлафа, прикрываясь щитами, повыхватывали из ножен мечи, но не видели пока своих противников.
Когда уже около пятидесяти человек было убито, из зарослей на дорогу выскочили, размахивая мечами, воины в кольчугах и шлемах. Их лица, как и лицо Владигора, были закрыты берестяными, размалеванными суриком личинами. Молча и бесстрастно они принялись рубить опешивших от неожиданности воинов Грунлафа.
Владигор выделил среди нападавших одного, коренастого, рубившегося лучше других, который был, судя по всему, главарем. «А не женщины ли это, оставленные мной когда-то?» — мелькнула у него мысль. Лиц нападавших хоть и не видно было, но сложением своим они, однако, от женщин отличались.
Впрочем, некогда было гадать, кто скрывается под размалеванными берестяными масками. Держа меч в обеих руках и разя им направо и налево, Владигор стал приближаться к главарю. Тот был облачен в хорошую броню, шлем, имел железную личину, выкованную так искусно, что издали можно было принять ее за лицо человека, если бы не блестел металл.
И вот уже скрестились их мечи, и Владигор сразу почувствовал, что коренастый — опытный боец. Но кто же мог сравниться с князем Синегорья в умении сражаться на мечах? Миг — и меч разбойника, выбитый из его руки ловким, резким ударом, уже валялся в дорожной пыли. Второй удар Владигор нанес по шлему и сбил его с головы разбойника. Хотел уж было Владигор рассечь главарю череп, но вдруг замер от изумления: перед ним, уже готовый принять смерть, стоял Бадяга!
— Ты?.. — только и сумел воскликнуть Владигор, опешив от неожиданной встречи в таком месте да при таких-то обстоятельствах, но быстро овладел собою и закричал страшным голосом: — Останови своих людей, Бадяга! Не то зарублю!
Бадяга, сунув два пальца в рот, свистнул пронзительно и длинно, и разбойники, услышав сигнал, разом застыли с поднятыми для удара мечами. Владигор, тяжело дыша, подошел к Бадяге вплотную. Дружинник хоть и оробел, но виду не подавал, не зная, с кем имеет дело.
