Откинувшись на спинку кресла, король зрелищ присосался к сигаре.
— Я вот что скажу тебе, По, малыш мой, может, ты и удивишься. Я не слишком обижаюсь на эту мразь. Ведь не станешь же ты бранить свинью за привычку валяться в грязи. Или крысу за то, что она питается отбросами в канализации. Они действуют согласно дарованной им Господом природе. А вот мерзавец Беннет действительно заслуживает обвинения и осуждения. Вот кто настоящий зачинщик этого безобразия! Он разжигает страсти своей беспочвенной клеветой. И вполне способен довести дело до кровавого финала. Поверь мне, я такое видывал. Разозленная нечисть, вылезающая из трущоб, как крысы из подвалов… Это похоже на нашествие варваров на Рим. И больших усилий не требуется, особенно в такую адскую погоду, когда все взвинчены до точки кипения. Эта скотина Беннет с огнем играет.
— Но зачем? Каковы его движущие мотивы?
— Ох, дружище, ты меня удивляешь. Ты ведь блестящий аналитик, у тебя такой тонкий ум — и такая наивность. Ответ на поверхности… как мой нос, виден ясно. Зависть, малыш мой. Просто-напросто зависть. Его язвит мой успех. Жжет, покою не дает. Он, возможно, ночей не спит, придумывая, как мне нагадить. Это ж надо — обвинить моего Медвежьего Волка в таких гнусностях! Убийство и скальпирование девочек! Такой гнусной чуши я еще не слыхивал. А поверь, я много чего в своей жизни слыхал.
Цвет лица Барнума в этот момент заставил меня приподняться в кресле. Я испугался, как бы его не хватил апоплексический удар.
— Верно-верно, — поспешно вставил я. — Из всего, что я прочитал в газетах, видно, что меньше всего вероятность того, что это преступление совершил индеец племени кроу, следовательно, и не Медвежий Волк.
— Точно, друг мой, совершенно точно. Не скажу, что старик Волк ангел. Куда там! Весь в крови, столько намахал своим томагавком; да и скальп, с которым он пляшет, не игрушечный, его собственной выделки… Так это ж когда было! Бог меня благослови, он ведь куда как старше меня. Ему же за шестьдесят! Со скрипом ноги поднимает, когда пляшет, ревматизм мучает. А уж лентяй!.. Сидел бы целыми днями за бифштексом да за картами с Джоном Хансоном Крэгом, моим Толстяком из Каролины.
— Какие можно принять контрмеры в ответ на действия Беннета?
— Что ж, подобное подобным… Применить его собственное оружие. Ежедневную прессу. Вот, глянь, дружок.
Барнум вытянул средний ящик письменного стола и вынул из него лист бумаги, который передал мне.
— Сегодня утром сочинил, — не без гордости пояснил Барнум, когда я принял исписанный листок.
На листке была набросана явная рекламная заметка в виде газетной статьи. Самореклама мистера Барнума. Заголовок выделен заглавными буквами: БАРНУМ — ОБЛАДАТЕЛЬ ПРИЗА «БЛАГОДЕТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»! АМЕРИКАНСКИЙ МУЗЕЙ — САМОЕ ПОЛЕЗНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ТАКОГО РОДА ВО ВСЕМ ХРИСТИАНСКОМ МИРЕ!
Из текста следовало, что Барнум недавно определен как «Человек Года» представительным форумом ведущих деятелей церкви и образования Соединенных Штатов. Ему присуждена золотая медаль («из чистого золота» — гласил текст) за «неустанные усилия по защите идеалов нравственной чистоты и моральных устоев» общества. Текст статьи сопровождался подборкой высказываний, типичным образчиком которой могло служить суждение некоего «преподобного Мики Биллингворта», который якобы изрек: «Если не считать самой христианской церкви, то невозможно найти столь полезное и воодушевляющее заведение, как Американский музей. Каждому мужчине, каждой женщине, каждому ребенку нашей страны кроме еженедельного посещения храма Господня следует наведываться и в музей мистера Барнума».
— Примите мои поздравления, сэр, — сказал я, прочитав статью. — Я, правда, к стыду своему, не слышал о таком комитете… э-э… «по поощрению нравственности в общественных развлечениях».
— Неудивительно, неудивительно, — утешил меня мистер Барнум, придавив пенек докуренной сигары ко дну пепельницы. — Нет такого комитета на свете. Его нет в буквальном смысле. Но по сути-то здесь все верно. Смысл важнее буквы! Кто оспорит факт, что мой музей — лучшее семейное развлечение? И большинство этих высказываний подлинные. Ну, может быть, и не совсем большинство. Но есть и стопроцентно подлинные.
