— Чего изволите?
Голос принадлежал не Вону. Высокий и резкий женский голос, и раздался он над самым левым ухом Майлза.
— А?
Майлз повернул голову и столкнулся с поистине пугающим объемом плоти, вздымающимся над низким вырезом корсажа.
Официантка испустила страдальческий вздох, заставив живые холмы увеличиться до опасных пропорций.
— Чего изволите? Я не могу ждать тут всю ночь. Хотя для тебя, дорогуша, — она многозначительно понизила голос, и ее грудь еще на дюйм придвинулась к носу Майлза, распространяя запах пота и дешевых духов, — я могла бы и передумать.
— Э…
Задыхаясь от неприятного запаха — даже интересно, как объяснят его друзьям и родне удушение грудью, — Майлз откинулся назад, сколько позволял табурет. Что пьют в подобных заведениях? Не кларет, это он помнил. Немало времени прошло с тех пор, как Майлз знакомился со злачными местами Лондона.
— Джин, — решительно сказал он, придав голосу грубости и низкого тембра на тот случай, если Вон слушал. Тот казался целиком поглощенным своей беседой, говоря негромко и властно, но кто знает. Майлз переключил внимание на свою добычу, полагая, что барменша удалится в более прибыльные края.
Ничего подобного. Женщина махнула рукой кабатчику.
— Эй, Джим! Стаканчик джина сюда, для нашего друга!
— Что там, Молли? — Джим приложил ладонь к уху. — Не слышу тебя!
— Джина! — проревела официантка, достаточно громко, чтобы ее услышали на другом берегу Темзы. — Для этого красавчика.
Вот тебе и незаметная слежка.
Майлз мог только порадоваться, что сидит спиной к Вону и его собеседнику. Даже если они обернутся, то увидят лишь коричневый плащ.
— …крайне осторожно, — говорил позади него Вон.
— Ну-у-у-у… — Молли провела ладонью по плечу Майлза, ее надоедливый голос не давал услышать, в связи с чем Вон пытается соблюдать крайнюю осторожность. — …желаете чего-нибудь к выпивке, сэр?
— Только джин, — промямлил Майлз, навостряя уши в сторону Вона. Что он только что сказал? Что-то про…
О-па! Майлз ухватился за край стойки, чтобы не опрокинуться с табурета прямиком на стол Вона, — это Молли плюхнулась к нему на колени.
— Да не стесняйтесь, сэр.
— Весьма лестно, — Майлз попытался столкнуть Молли, но та не шевельнулась, — но меня это не интересует.
Черт, черт, черт. Голос у него за спиной еще понизился, намекая на крайнюю конфиденциальность разговора, а следовательно, на крайнюю его занимательность. Майлз не мог разобрать ни слова. Найти бы способ подвинуться чуток поближе…
— Если какое затруднение, так может, вместе его решим?
— Нет у меня затруднений, — проскрежетал Майлз. По крайней мере не такого рода. — У меня есть любовница.
Ну, на данный момент вообще-то нет, но была до прошлой недели. Подробности не важны.
Молли раздраженно спрыгнула с его колен.
— Подумаешь, какой важный. Слишком хорош для таких, как мы…
Ее голос превратился в приглушенное жужжание в отдалении. Майлз даже не обратил внимания, полностью сосредоточившись на разговоре у него за спиной.
— А остальное? — негромко потребовал Вон.
Майлз рискнул обернуться, якобы расправляя подол плаща. Вон сидел в небрежной, расслабленной позе, но так сжимал набалдашник трости, что костяшки пальцев побелели.
— К следующей неделе. Уверяю вас, все будет устроено, к вашему удовольствию.
Хватка Вона ослабла.
— Проследите за этим.
— Неужели я вас подведу?
— Очень может быть, — мрачно ответил Вон.
Человек в капюшоне засмеялся:
— Милорд шутит.
— Не помню, — отрезал Вон, — когда милорд был менее склонен шутить. Давайте-ка уже заканчивать. Полагаю, вы принесли это с собой?
— Ну конечно! — В голосе с акцентом появилась нотка оскорбленного достоинства. — Возможно, вы считаете меня некомпетентным?
— О нет. — Тон Вона был приправлен иронией. — Ну что вы.
— Вот. — Если его собеседник и заметил скрытую издевку, то проигнорировал ее. Майлз услышал шелест ткани, треск бумаги. — Я принес вам это.
— Спасибо.
Майлз обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как сложенный листок бумаги перешел из рук в руки и исчез под плащом Вона. Майлз торопливо уставился на стойку, когда Вон поднялся и встал, опираясь руками о круглый столик.
