— Вы должны открыть дверь, мастер. Теперь только вы один можете это сделать.
Я смутился, так и не поняв, что они имели в виду, и сделал вид, что полностью в курсе дела, но размышляю о каких-то таинственных и гораздо более возвышенных материях.
— Ах, да, — обратился я не к говорившему, а к тому что держал меня на руках. — Поставь меня на ноги.
Он подчинился. К собственному удивлению, я стоял совершенно спокойно. Крокодильи зубы не порвали мне ступни — в основном пострадали лодыжки. Пока я стоял на одном месте, все было в порядке, но ходить, переносить свой вес с ноги на ногу было мучительно больно.
Очень неуверенно я направился туда, где двери смыкались друг с другом. Там сцепились в пожатии две старческих руки — большие, морщинистые, с длинными пальцами и бугристыми венами. Я возложил на них свои ладони и пожелал изо всех сил, чтобы дверь открылась.
Я почувствовал, что дерево у меня под руками шевелится, как живое. Разжав пальцы, я обнаружил что изображение изменилось — теперь на его месте были точные копии моих рук, даже со шрамом от стрелы на правом запястье.
Двери отворились вовнутрь. Рабы подхватили меня, не дав упасть, и втащили в помещение, в комнату, которую я знал слишком хорошо.
Это была мастерская Луны, оставшаяся точь-в-точь такой же, какой я видел ее в последний раз: высокий потолок, овальные окна с цветными стеклами, бесконечные полки с книгами, пузырьками и бутылками, куча обугленных человеческих костей на шершавом теплом полу… Возможно, Луна провел меня сюда по другим коридорам или перенес с помощью магии, невидимой для всего остального мира, но ошибиться в том, где я нахожусь, я не мог. Его обезглавленный труп по-прежнему лежал среди костей, мантия, затвердевшая от запекшейся крови, была сплошь покрыта мухами. Запах смерти и разложения заполнил комнату.
Теперь это стало моим доменом. Я его унаследовал. Так я стал чародеем с постоянным местом жительства в Городе-в-Дельте.
Рабы, увидев творившееся в кабинете, судорожно замахали руками, спешно творя знаки, отгоняющие злых духов. Я указал на черный стул с высокой спинкой. Они усадили меня на него.
— Уберите все это, — распорядился я, махнув рукой на кости и труп.
Раб, несший меня, в страхе поднял взгляд.
— В… топку, хозяин?
Я вздохнул и откинулся назад.
— Нет, нет. Воздайте им все необходимые почести.
Рабы, завязав себе носы кусками ткани, подняли труп — один под мышки, второй под колени — и ушли.
Должно быть, я заснул. Когда я проснулся, солнечный свет заливал комнату уже с другой стороны. Рабы еще возились, собирая кости. Можно было подумать, что тут погибли сотни, даже тысячи людей.
Должно быть, рабы трудились уже много часов подряд весьма довольные тем, что им не приходится общаться со мной. Я остался предоставленным самому себе и вполне мог осмотреться. Порывшись в сумке с одеждой, я извлек оттуда свои туфли; в туфлях, плотно прилегающих к моим забинтованным лодыжкам, мне было легче ходить.
С трудом поднявшись, я, подволакивая ноги, доплелся до ближайшей стены. Рабы по-прежнему не обращали на меня ни малейшего внимания. Я вполне мог бы приказать им помочь мне, но решил этого не делать. Так что именно я нашел длинную металлическую палку с крюком на конце и с ее помощью открыл все окна, чтобы выпустить из комнаты запах смерти.
Скорее всего, я провел не один час, изучая библиотеку своего предшественника. Один раз, словно очнувшись, я обнаружил, что рабы поставили передо мной поднос с едой. Я немного перекусил и продолжил чтение, просматривая том за томом и откладывая в сторону книги, которые пока не мог открыть, так как не знал нужных заклинаний. Позже, когда стемнело, раб принес мне лампу.
Но сосредоточиться я не мог. Одна мысль, став навязчивой идеей, снова и снова возвращалась ко мне: топка. Раб, спросивший, пойдут ли тело и кости в топку, явно ожидал, что так оно и будет.
Я закрыл книгу, которую читал, и встал. Я все еще не слишком уверенно держался на ногах, страдая от боли и слабости, но я непременно должен был это сделать. Взяв со стола лампу, я направился обратно в лабораторию.
